— По этому? По этому… Боюсь, как бы нас не поимели.
— С чего вдруг?
— Посмотрим. Я пока и сам не знаю. Только не нравится мне это все.
— Что не нравится? По-моему, все в порядке. Я о лучшей доле и не мечтал. Думал, замочат нас совсем.
— Вот-вот.
— Согласен? — оживился Максимов. — Согласен, да? Вот и я говорю: посмотри на всю мою жизнь! Сначала был советским инженером, рядовым, простым мужиком. Потом — почти что в бомжа превратился. Перестройка, мать ее так, довела. Следишь?
— Ну…
— Ну и ну! Короче, вот забомжевал. Казалось бы, все потерял, на самое дно ушел.
— Ну, положим, не на самое еще.
— А много ты-то про дно знаешь?
— Малость видел.
— Когда? Когда в ментовке работал?
— Да. А что? Это не то дно? Ты другое какое-то дно знаешь?
— Ладно. Пусть так… Ну, вот, короче, лежу на дне, лежу в говне. Ха, стихи!.. И случайно сталкиваюсь с бандитами. Начинаю у них пахать. Ты следишь?
— Слежу, слежу.
— Пашу, короче. Поднимаюсь. Заметь, при этом — сам в криминале не участвую.
— Это как же?
— А так. Я же при ресторане у них состоял. Ночной директор-администратор.
— Но ресторан-то бандитский?
— А какой у нас сейчас ресторан не бандитский? И что — все официантки и бармены там преступники?.. Ну, ладно, это тоже проехали, не в этом дело. Поднимаюсь, короче. Вот я уже не бомж, вот я уже буржуй. Ну, почти буржуй. Потом обувают меня. Подставляют. Свои же. Я от них отбиваюсь. Потом за хорошее поведение меня делают кем-то вроде главного. Следи — я из бомжа превращаюсь в начальника. Квартиру получаю…
Максимов встал с кресла и прошелся по комнате с видом экскурсовода.
— Неплохая хата, да?
— Ну-ну, — Карпов с интересом следил за действиями и речью своего товарища. — Дальше давай.
— Дальше — больше! — Максимов энергично взмахнул рукой. — Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Но, как в одном фильме сказано: «Будешь иметь сто рублей, будешь иметь и сто друзей». В общем, благодаря своему новому положению знакомлюсь со многими хорошими людьми.
— Ой ли?
— С тобой вот, например. Ты ведь тоже к нам прибежал: предпочел с нами работать, а не со своими ментами?
— Ну, положим.
— Положим, положим… Нас с тобой уже вместе подставляют. Да так, что, кажется, не выбраться. И что же?
— Что?
— Ну как это — «что»? Сидим вот целые, невредимые, и деньги даже есть какие-никакие. Ты работаешь, я отдыхаю. А банды нашей больше нет.
— Да, банды нет. Правильно. И мы живы-здоровы. Только тебе не кажется это все странным? Что мы вот так — сидим, живы-здоровы?
