— Почему бы и нет? Я закажу.
— Отлично. До встречи.
— До свидания.
Гудки.
И в этот момент красочный водоворот снова закружился у нее перед глазами; она увидела деревья: дубы и сосны, тополя и платаны — они были высокие, кроны их отсвечивали зеленым и коричневым, а стволы отливали сталью; она увидела пышные, кудрявые облака, которые словно окунули в разведенную акварель, и теперь они медленно растушевывали небо; увидела пылающее солнце и маленькую иву у темно-синего, почти фиолетового озера. Сложив порванный платок, она убрала его.
Потом нажала кнопку внизу стола, и по комнате поплыли звуки музыки. Это был Скрябин. Потом она нашла начало записи, которую до того диктовала, и включила ее, слушая одновременно обе пленки.
Пьер недоверчиво обнюхал еду. Служитель отошел от подноса и, выйдя в холл, закрыл за собой дверь. Огромная миска с салатом стояла на полу. Пьер осторожно приблизился, схватил горсть овощей и стал жадно запихивать их в рот.
Вид у него был напуганный.
О, если бы только умолк этот звон стали, ударяющей о сталь, там, во тьме ночной… О, если бы только.
Зигмунд встал, зевнул, потянулся. Задние лапы на мгновение вытянулись, он настороженно прислушался, потом встряхнулся. Она скоро должна была прийти. Повиливая хвостом, он взглянул на часы с рельефным циферблатом, висевшие на высоте человеческого роста, еще раз проверил свою внутреннюю готовность, потом пересек комнату и подошел к телевизору. Встал на задние лапы и, опираясь одной из передних лап о панель, другой нажал сетевую кнопку.
По телевизору как раз передавали сводку погоды. На дорогах ожидалась гололедица.
«Я ехал мимо сельских кладбищ, — записал Рендер, — этих дремучих каменных лесов, которые разрастаются день ото дня.
Почему человек так ревниво относится ко всему, что связано со смертью? Не потому ли, что это монументальный и одновременно демократичный способ обрести бессмертие, предельное выражение возможности причинить боль — иными словами, самой жизни — увековечения ее. Унамуно полагал, что дело именно в этом. Если он прав, то в этом году процент людей, активно взыскующих бессмертия, выше, чем когда бы то ни было…»
Чг-чга, чга-чг!
— Ты думаешь, это настоящие люди?
— Нет, они слишком безупречны.
Вечер был ослепительно звездный, сияюще льдистый. Рендер завернул С-7 в подземный гараж, осторожно выруливая, поставил его на свободное место. Исходящий от бетонных стен сырой холод мелкими крысиными зубами впивался в кожу, кости. Рендер провел свою спутницу налево; оба выдыхали клубы пара, которые медленно таяли в воздухе.
