Сэм взял Макса за руку повыше локтя жестом покровительственным и отеческим; хватка тем не менее была твердой.
— Да нет, офицер, все в порядке. Спасибо.
— Вы совершенно в этом уверены? Мне передали, что этот мальчонка двигается в эту сторону и чтобы я малость приглядывал за ним.
— Это мой друг. Я его здесь ждал.
— Как знаете. У нас уйма хлопот с бродягами. Похоже, все они так и рвутся в Земпорт.
— Он не бродяга. Это мой молодой друг из провинции; боюсь, он тут немного запутался. Я за него отвечаю.
— Очень хорошо, сэр. Спасибо.
— Совершенно не за что. — Макс позволил Сэму увести себя. Когда они были вне слышимости полицейского, Сэм сказал: — Едва пронесло. Этот въедливый придурок засунул бы нас обоих в каталажку. Ты, парень, правильно сделал, что не разевал зря свою варежку. — Сэм отпустил руку Макса, только когда они свернули за угол, в переулок. Тогда он остановился и, ухмыляясь, повернулся к Максу. — Ну так что, парень?
— Мне надо было сказать ему все про тебя.
— И чего ж ты этого не сделал? Он же стоял перед тобой.
Макса разрывали противоречивые чувства. Конечно же, он злился на Сэма, однако era первой, непосредственной реакцией при виде бродяги было теплое чувство, которое испытываешь, увидев знакомое лицо в толпе чужих; злость пришла на какую-то долю секунды позднее. Теперь Сэм смотрел на него с легким цинизмом, по лицу его блуждала загадочная улыбка.
— Ну так что же, парень? — повторил он. — Если ты и вправду хочешь сдать меня, пошли назад и покончим с этим. Я не побегу.
Макс бросил на Сэма раздраженный взгляд.
— Да брось ты это, забудем!
— Спасибочки. Мне жаль, парень, что так вышло, правда жаль.
— Тогда зачем ты это сделал? — Лицо Сэма неожиданно приобрело печальное, отстраненное выражение, потом на нем вновь появился тот же жизнерадостный цинизм. — Меня ввела в соблазн одна идея, старик, — у каждого человека есть свои пределы. Когда-нибудь потом я тебе все расскажу. А теперь — как насчет того, чтобы поработать челюстями и почесать языками? Тут неподалеку есть одна такая забегаловка, где можно потрепаться и этот самый шум не глушит тебя все время.
— Не знаю, хочу ли я.
— Да брось ты это. Еда там не бог весть что, но все-таки получше моего супчика.
Макс был готов произнести выспреннюю речь о том, почему он не стал сдавать Сэма в полицию, и о том, почему у него нет ни малейшего желания разделить с Сэмом обед; однако при упоминании о супчике осекся. Он неловко припомнил, как Сэм не расспрашивал его о моральных устоях, а просто поделился своей пищей.
