На встречу с непредсказуемым
Столкновение директивного и недирективного подходов потеряет всякий смысл, когда я наглядно покажу, что терапевт не обладает никакой защитой от непредвиденности. Я должен подчеркнуть тот факт, что в преддверии сна как пациент, так и терапевт находятся перед лицом неожиданного. Несколько лет назад я был в Монреале для проведения занятий и участия в телевизионных передачах, и я провел несколько сеансов терапии свободным сном наяву с пациентами, которые хотели попробовать предлагаемый мною метод. Именно таким образом я встретился с Седериком. Этот сорокалетний неженатый мужчина, уроженец Квебека, был участником семинара, который я проводил. В этой связи в рамках учебного ателье он воспроизвел свой первый сон наяву, в котором он обвинил свою мать в инцестных действиях в свой адрес, когда он был маленьким мальчиком. Следующий отрывок точно воспроизводит содержание этого повествования: «Я вижу луну, теперь… а! Она меня любит… она мне об этом говорит!.. она хочет заниматься любовью со мной!.. я шокирован!.. это – запрещено!.. я не согласен с ней… я говорю ей, чтобы она ушла!..»
Будучи очень взволнован тем, что он пережил в ходе этого первого сна, Седерик попросил меня принять его частным образом для проведения второго сеанса. Этот сеанс произошел пятью днями позже. Во время начальной части сеанса (встречи) Седерик преумножил количество упреков в адрес своей матери и похвалил себя за то, что всегда поддерживал хорошие отношения со своим отцом. Следующие фразы дословно повторяют слова Седерика во время начальной фазы сеанса:
«В восемнадцать месяцев я добивался ласки моей матери… она этого не любила… она резко отвернулась… мне на грудь пролилась горячая вода,… я получил ожег третьей степени! Я пережил это как отторжение… Я должен вам рассказать о другом воспоминании: мне было пять или шесть лет… моя мать меня мастурбировала… она положила мою голову между своих грудей… она гладила меня по затылку (с тех пор я этого не выношу!..). Я почувствовал себя изнасилованным. Во время причастия меня заставили исповедаться… я не мог об этом рассказать, не затронув ее! Я все взял на себя… Я совершил кощунство во время моей исповеди! С моим отцом случился несчастный случай, когда он работал с лошадьми… он потерял сознание… Я испугался, что он умрет, и моя мать получит всю свободу действий. В тринадцать лет я принял решение ее убить! Да! Я был очень жесток с ней! У меня очень хорошие отношения с отцом… он меня любит: он меня спас!»
