Как мог он причинять боль кому-то из своего рода?
Она плюнула на его ботинки.
– Я ненавижу тебя! Ненавижу так, что не могу свободно дышать! Я лучше сгнию в этой клетке, чем стану притворяться, что люблю тебя и раскаиваюсь из-за того, как относилась к тебе! Не дождешься. Ты как был редкой мерзостью, так ей и остался. День, когда ты сдохнешь, станет для меня праздником.
Боль и ярость дополнили палитру разрывающих его переживаний, тьма сгустилась в загнанном в тупик уме.
Он отошел подальше, чтобы избежать соблазна наброситься на нее и прикончить, – став точной копией своего отца. Запахи жасмина и жимолости преследовал его.
Даже здесь Корнелия источала презренные ароматы.
Чем невинный маленький мальчик мог вызвать к себе подобное отношение? Как она могла обвинять Колдо в грехах его отца?
Почему, даже по прошествии всего этого времени, Колдо все еще было больно?
– Если я когда-то умру – произнес он, – ты не будешь причиной. Ты слишком слаба. Ты всегда была беспомощной, именно поэтом Нокс и ушел от тебя.
Она снова плюнула ему на ботинки.
Сжав кулаки, он переместился в свой дом в Южной Африке. У него было около шестнадцати домов, разбросанных по всему миру, надежно укрытых от надоедливых взглядов людей, но это было больше, чем просто убежище, здесь он проводил большую часть своего свободного времени.
Не успев до конца еще проявиться в новом месте, он замолотил кулаками о стену, раздирая едва зажившую кожу. Брызнула кровь, захрустели кости.
На этот раз гнев не удалось успокоить так быстро.
Прошло довольно много времени, прежде чем он сорвал с себя одежду. Порванные в лоскуты, рубашка и штаны восстановили свою форму, еще не долетев до пола.
Он всматривался в бурный водопад, а прохладные капли заскользили по разгоряченной коже.
Эта женщина...
Он ударил кулаком о стену, каменная крошка и пыль поднялись в воздух.
Ей всегда удавалось довести его Колдо до такого состояния, будто его сердце разбито, мелко нашинковано и превращено в пепел. Он должен научиться справляться с ней.
В противном случае, он может убить ее.
Когда-нибудь Корнелия испустит дух. Но ее душа не вознесется, не воссоединится со Всевышним на небесах.
Она попросту не сможет. С той ненавистью, что живет в ее сердце, только один путь – вниз. Это духовный закон, и никому, даже Посланникам, не под силу его изменить.
Дьявольщина не уживается рядом с божественным.
Именно поэтому самому Колдо угрожала опасность.
Корнелия заслужила свою участь, это так. Она может страдать до скончания веков. Но ее сын не станет причиной ее ранней смерти. Воин не уподобится ей, хоть и приходится повторять себе об этом каждый день. Даже больше, – ему хотелось невозможного. Ответов. Ее любви.
