Кэйтлин | страница 27
— Конечно. — Я искренне улыбнулась ей, от нее веяло давно забытым теплом, как от родного человека.
Она щелкнула выключателем, притащила из коридора ведро с водой и швабру и принялась сноровисто и быстро протирать пол.
— А почему тут так тихо, словно никого нет, а где остальные больные? — Не выдержала и задала ей вопрос, который уже несколько дней волновал меня.
— Детка, тут никого и нет, только ты. Больных вообще мало, а кто и заболеет, то приходит на прием, а потом долечивается дома.
— Странно, обычно в больницах много народа, жителей в окрестных городках много, а болеют мало, очень странно.
Она внимательно посмотрела на меня:
— А ты разве не знаешь? Хотя да…, — оборвала себя и, закончив уборку, на минуту подошла ко мне, погладила по голове и с нескрываемой жалостью произнесла:
— Тебе нужно быть сильной, девочка, очень сильной.
А я растерянно промолчала. С покрытого глубокими морщинами лица на меня смотрели молодые, полные горькой тоски глаза.
На следующий день, ближе к вечеру в палату явился отец. Он был не в духе, от взглядов, которыми он прожигал меня, можно было разжечь небольшой костер.
— Очнулась? Какого черта ты поперлась в лес? И зачем ты лжешь, что на тебя напал Рик? Он все время был со мной, и я это могу подтвердить! Лучше признайся, с кем ты спуталась и кто твой любовник, к которому ты бегала на свидание.
Я оторопела, вот значит, какую версию они будут отстаивать.
— Я гуляла, просто гуляла в лесу. У меня нет никакого любовника и это легко доказать. И напал на меня Рик.
Да, я сорвалась, может и стоило промолчать, но меня затопило холодное бешенство. Он собрался выставить меня лгуньей и гулящей девушкой? И это мой отец? Хотя, понятно, моя репутация его не волнует. Наоборот, когда он меня где‑нибудь запрет, то потом можно будет рассказывать сказку о том, что дочь нагуляла где‑то ребенка и бросила его на родственников, а сама куда‑то уехала. И ему поверят.
Отец смерил меня внимательным взглядом и хмыкнул:
— То есть, ты будешь настаивать на том, что говоришь правду? — он нехорошо осклабился. — Ну — ну… зря. Сразу тебе говорю, ничего у тебя не выйдет. Об остальном поговорим дома, когда тебя выпишут. И учти, выпишут тебя скоро, я буду настаивать, чтобы долечивалась дома.
Не дожидаясь моей реакции, он развернулся и вышел, с силой хлопнув дверью. А я заплакала: 'Мне конец'.
В дверь тихонько проскользнула няня и, присев на край кровати, прижала меня к себе и принялась поглаживать по спине.