Россия входит в Европу: Императрица Елизавета Петровна и война за Австрийское наследство, 1740-1750 | страница 28

, иными словами, донесений посланников он практически не читал. Маркиз по-прежнему не терял надежды переустроить Германию, поставив в центр Саксонию и Пруссию; он был уверен, что Россия — варварская страна, представляющая угрозу для Северной Европы и что ее следует сдерживать «посредством стран, расположенных на берегах Балтики»^>{83}. Эта политика расходилась с более гибкими убеждениями Людовика XV, который ради мира в Европе был готов сотрудничать с Елизаветой.

Таким образом, и в Версале, и в Потсдаме система давала трещину, причем расхождение между королями и их министрами, заметное и в королевских резиденциях, становилось особенно очевидным в том микрокосме, какой представлял собою русский двор. В самих кабинетах в конце концов возобладал государственный интерес: Людовик принял сторону Пруссии, скрепил их союз более официальным способом^>{84}, присоединив к нему Швецию, наследный принц которой (дядя преемника Елизаветы[30]) только что женился на сестре Фридриха II, Ульрике. Дальон в очередной раз получил недвусмысленное указание действовать «в самом большом согласии и теснейшем союзе» с Мардефельдом и вместе с ним препятствовать образованию тройственного союза между Австрией, Россией и Саксонией. Оба дипломата попали в ловушку. Петцольд и его секретарь Функ знали о колебаниях французских политиков и умели правильно держать себя с политиками прусскими; они льстили Дальону, избегали Мардефельда, во всех сложных случаях ссылались на русских, которые в эту пору все еще хранили нейтралитет. Тем более непроницаемой и неуловимой казалась политика Саксонии. Дальон по-прежнему надеялся осуществить планы своего кабинета и разрывался между предписанной ему солидарностью с прусским коллегой и исторической, естественной приязнью к саксонцам. Мардефельд, против которого была развернута настоящая клеветническая кампания (враги прусского посланника ворошили прошлое и упрекали дипломата в том, что в предыдущее царствование он был близок к Брауншвейгской чете и к их министрам-немцам), перестал осторожничать в своих донесениях и уже совершенно открыто писал о том, что никаких надежд на союз с Россией у Пруссии не осталось. Коалиция, которая объединила саксонского курфюрста с Марией-Терезией и Елизаветой и к которой осенью 1744 года присоединился Георг II^>{85},[31] была направлена прежде всего против Фридриха. Этот договор мог быть возобновлен в любой момент, причем он представлял опасность также и для Людовика XV, который по-прежнему вел войну против англичан.