Большие потери понес и гарнизон Кром. Атаман Корела отправил в лагерь Лжедмитрия гонца с сообщением о том, что в случае неприбытия в ближайшие дни подкрепления он будет вынужден сдать крепость. Оценив обстановку, Лжедмитрий принял рискованное решение, отправив под Кромы все свои немногочисленные силы и фактически оставив без защиты главный центр восстания — Путивль. Командиром отряда, шедшего на выручку осажденных, был назначен сотник из путивльского гарнизона Юрий Беззубцев. То, что удалось совершить отряду Беззубцева — беспрепятственно проникнуть с отрядом казаков в Кромы, светлым днем, на виду всего годуновского войска, — на первый взгляд выглядит героизмом. На самом деле все оказалось прозаичнее. Ведь недаром говорят, что в основе любого героизма лежит чье-то преступление или банальное предательство. Продажное московское боярство, устав от безуспешных многодневных попыток взятия Кром, решило попросту сдать армию царя Бориса Годунова Лжедмитрию. И не безвозмездно. Князья и бояре решили, что пора заняться обустройством личного благополучия и (вовремя!) перебраться в лагерь удачливого претендента на царский трон.
Лагерь московской армии располагался на огромном пространстве. В подчинение князю Мстиславскому непрерывно прибывали новые отряды. Не ожидая вылазок со стороны подземного гарнизона, караулы несли службу безалаберно и, приняв обозы казаков Беззубцева за очередное подкрепление, позволили отряду противника беспрепятственно проникнуть в Кромы. С прибытием отряда Юрия Беззубцева осажденные восстановили свою боеспособность. Теперь у них не было недостатка в боеприпасах и продовольствии. Повстанцы возобновили свои вылазки, но после месяца не самых кровопролитных схваток, в одной из которых был ранен Корела, подземный гарнизон прекратил нападения на годуновцев.
13 апреля неожиданно, «от апоплексического удара», скончался царь Борис Годунов. Федора Борисовича Годунова, сменившего на престоле отца, никто не воспринимал всерьез (Говоря современным политическим языком, у сына Бориса Годунова не было своей команды.) После кончины Бориса была произведена полная замена главного командования под Кромами. Однако желания положить «живот» за нового царя, которого московская политическая элита не считала по происхождению полноценным претендентом на престол, у московской армии не было. Более того, далеко не все ратные люди дали присягу новому царю, уклонившись от крестоцелования. Царские воеводы вступили в контакт с советниками Самозванца и провели под Кромами тайные переговоры. В результате было принято решение о передаче высшей государственной власти в Московском государстве «истинному царю Димитрию». Члены Боярской думы и польские советники Лжедмитрия I заключили соглашение о будущем устройстве государства. Главным пунктом договоренности стало сохранение на Руси православной веры и самодержавной власти. Московские воеводы отдавали себе отчет в том, что многотысячная армия, собранная под стенами крохотной крепости и не сумевшая овладеть ею после длительной осады, понесшая значительные потери, утратила боевой дух, деморализована и не способна к выполнению боевых задач. Армия все больше походила на военизированный табор: увеличилось дезертирство, дворянское ополчение, главная опора режима, таяло на глазах. На настроения массы не повлияла и доставка в расположение осажденных громадного артиллерийского парка и боеприпасов. Никто не хотел умирать за обреченную ходом истории годуновскую династию.
