Поднимая свою ногу, я грациозно выпрямляю ее и провожу своей ступней по его массивной длине.
— Мы можем попробовать позу: я лежу на спине, а ты надо мной… это называется миссионерская позиция.
Зак хитро ухмыляется и кладет руки на мои колени, разводя ноги широко в стороны.
— Давай назовём это как-нибудь по-другому. Слово «миссионеры» заставляет меня вспоминать и задумываться о моих родителях, а это самая последняя вещь, о которой я хочу думать, трахая тебя.
Опускаясь на колени, он двигается вперёд, подхватывая мои согнутые ноги в коленях и разводя их шире. Он отпускает мою ногу, но лишь для того, чтобы взять свой набухший член, подводя его к складочкам киски. Когда он проталкивает массивную головку между моих складочек, то отпускает свою твердую плоть и снова подхватывает мою ногу, поднимая ее.
Его взгляд медленно опускается на член, и решительным движением бедер он резко входит в меня.
— О, Господи, это восхитительно, — прерывисто выдыхаю я.
— Нереальные ощущения, — хриплым голосом говорит Зак.
Он поднимает свои глаза на меня. Когда наши взгляды сталкиваются, он начинает ритмично двигать своими бедрами. Не спеша, смакуя каждый толчок, он входит в меня и отклоняется назад, дюйм за дюймом. Он отстраняется, неторопливо выходя из моей киски, и наклоняется надо мной, чтобы немного изменить угол проникновения, из-за чего мои колени опускаются и прижимаются к моей груди, а бедра к животу. Я буквально лежу согнутая пополам. Дышать становится очень тяжело, но становится ещё тяжелей, когда Зак вколачивается в меня с дикой силой глубокими проникающими толчками.
Зак смотрит на меня, он совсем близко, похоже как будто он рассматривает моё лицо. Я испытываю большое искушение закрыть глаза, потому что я хочу полностью погрузиться в него, ощущая его каждую частичку. Я возвращаюсь в то время, когда мы впервые встретились, и он смотрел с дикой страстью на меня через языки пламени костра, когда трахал Тукабу передо мной. Я снова чувствую эту тонкую связь, и она не является соперничеством, чтобы я сдалась и отвела взгляд. Нет, сейчас там другие чувства, он хочет, чтобы мы испытывали одновременно ощущения невесомости и удовольствия, которые в этом диком танце создают наши тела.
Хватая мою руку, Зак опускает ее между нашими телами.
— Потрогай себя, — требует он.
Вместо того чтобы подчиниться, я обхватываю его бархатную длину чуть ниже основания, когда он отодвигается, трахая меня и тяжело вдыхая.
