Завтракали в молчании, разговор не клеился, да и думал каждый о своем. Феликс права все норовил сунуть нос в мою кружку с травяным чаем, но, получив щелчок по носу, обиделся и ушел грустить на подоконник. Обжора. Где это видано, чтобы крыса столько ела? Да он скоро ходить с такими темпами не сможет. Будет лежать как кабачок, на подоконнике своем любимом и зреть.
Из дома вышли рано. Солнце еще не встало и было жутко темно и холодно. По тело пробежал рой мурашек, зуб на зуб перестал попадать. Опять мне холодно. Ненавижу зиму, снег и все что с ним связано. Хочу лето. Домой хочу! Душой я понимаю что это мой мир, я родилась здесь. Но не чувствую я себя здесь как дома, здесь все чужое и не знакомое. И плевать мне на какие‑то там земли. Почему я просто не могу их, к примеру, подарить? Или просто отдать, как жест доброй воли. Или еще чего. Да все равно!
— Из леса выйдем часа через четыре, иди быстрее, а то совсем продрогнешь. Не хватало еще чтобы ты заболела, — кажется королева совсем не чувствовала какого либо дискомфорта. Сейчас она была одета в костюм мужского кроя. Теплые темно — синие брюки, плотная рубаха была заправлена, добротные ботинки и плащ на подобии моего. Ни когда бы не подумала что королевы бывают такими, простыми что ли. И могу спорить на что угодно — ей было не холодно. Я же чтобы совсем не окоченеть стала мотать круги вокруг Ароны. Феликс устроился под моим капюшоном и цепляясь лапками за мое плечо пищал какие‑то неведомые мне ругательства. А мне все равно. Мне холодно. Только когда почувствовала усталость и поняла что согрелась, перестала маячить перед глазами королевы. Она же только фыркала и отводила от моего раскрасневшегося лица взгляд, пряча улыбку. Да, я понимаю, что это смешно. Но другого способа согреться я не знаю.
Так прошло примерно три часа. Мы с крысом стали подвывать. Он от холода, я от усталости. Да и спать хотелось ужасно. Хоть накануне мы и легли раньше, это меня не спасло, и сейчас я шла и клевала носом.
Солнце стало подниматься и первые лучи коснулись деревьев. Настроение немного поднялось, и я по привычке замурлыкала веселую песенку. Арона повернулась ко мне и тепло улыбнулась.
— Знаешь Кати, если мой сын на тебе не женится… мне будет жаль. Его. Где он еще такую как ты найдет…
— Какую такую? — кажется я начинаю хлюпать носом. Не заболеть бы на таких морозах.
— Светлую, теплую, свою. У вас много общего.
— А как его зовут? — как то до этого я не задавалась этим вопросом.
