И Торвальд аккуратно завернул диск в кусочек ткани, не прикасаясь к тому незащищённой кожей, и спрятал свёрток.
— Я не знаю, что это — то ли ключ, отпирающий какую–то дверь, то ли ловушка для неосторожных. Я понятия не имею, как или почему она так подействовала. Но теперь мы знаем, что это не просто безделушка какой–нибудь местной красавицы, и не монетка, которой можно расплатиться в ближайшем баре. Говоришь, она направила меня к морю? Ну, что ж, это я могу себе позволить. Может, мы даже вернём эту штуку владельцу, после того, конечно, как узнаем, кто — или что — был этим владельцем.
Шэнн опустил взгляд на зелёную непрозрачную воду, непроницаемую для человеческого глаза. В этих глубинах может скрываться что угодно. Неожиданно Троги показались ему обычными существами по сравнению с неизвестными чудовищами, живущими в сумрачных глубинах морского мира. По сравнению с такой экспедицией, о которой думал Торвальд, ещё одно нападение на лагерь Трогов могло показаться цветочками. Однако, когда офицер шагнул в том направлении, в котором минуту назад его гнал диск, Шэнн не возразил ни слова.
За час до рассвета поднялся ветер с запада. Волны хлестали о берег с такой силой, что в воздухе повис солёный туман брызг, туман, который пропитывал одежду, волосы, оставлял на коже солёную корку. Однако Торвальд не стал искать укрытия, которое они легко бы нашли в береговых скалах. Их ботинки скользили по грубому песку, кое–где покрытому плавником — мертвенно белым, серым или бледно–лиловым, вынесенным на берег приливами или выброшенным в сезон Штормов. Дикий, негостеприимный берег, вызвавший у Шэнна отталкивающее чувство, казался именно той целью, к которой мог привести их этот диск.
Шэнну довелось испытать одиночество в горах, он видел причудливый ночной мир реки, освещенной слабым светом растений, карабкался по голым скалам. Но во всех тех странствиях его окружало то, что он уже видел раньше, на других мирах. Дерево оставалось деревом, хотя и с пурпурными листьями или с красным соком. Камень был твёрдым, а река — мокрой. Что на Свалках Тайр, что на Колдуне.
Сейчас же он был окружён странной, ни на что не похожей завесой, укрывавшей песок, по которому он шёл, висевшей над морем, лежавшей между ним и обломками плавника, выброшенного на берег штормами. Шэнн мог протянуть руку и коснуться песка, ощутить рукой солёные брызги, но всё это почему–то казалось декорацией, маской, под которой что–то скрывалось, — и это нечто наблюдало за ним, некий расчётливый разум, обладающий своими ценностями и чувствами, которые Шэнн не мог и не хотел разделять.
