— Но там все занято врагами! — возразила женщина–Старейший.
— Возможно, что–то осталось незамеченным. И несмотря на все пророчества касательно действий врага, я бы рекомендовал организовать тщательные поиски в тех местах, где мы еще не были — чтобы проверить, а вдруг само время прятало от нас будущие находки.
С наступлением рассвета свечение исчезло. Фарри стоял в долине тэссов, наблюдая, как собираются многочисленные кланы. К мужчинам присоединялись женщины и даже дети — каждая небольшая группа направлялась к прорубленным в скалах входам внутрь. Однако Фарри оставался вместе с леди Майлин и лордом Крипом, стоящими в стороне от остальных: они расположились наверху узкого прохода в каньон, ведшему в долину и к краю равнины, на которой до сих пор стоял корабль, доставивший их сюда. Рядом с ними на своих изящных лапках пританцовывала Йяз, с нетерпением готовая отправиться в путь, в то время как Бохор медленно ходил из стороны в сторону, то и дело поднимая тяжелую голову настолько высоко, насколько позволяло устроение его крепко сбитое тела; его широкие ноздри над рылом с острыми клыками тревожно трепетали, когда животное обнюхивало воздух.
Никто не сомневался, что у людей из Гильдии может найтись веская причина исследовать их корабль, хотя внутри него не имелось ничего, что могло бы пойти на пользу армии коммандера — во всяком случае сейчас. Да, там остались карты звездного неба, но ведь местом назначения этого корабля был Йиктор, и они приземлились именно на Йикторе. На видном месте лежали пленки с записями других полетов, и эти пленки могли увести противника только по ложному следу, и потому могли бы сослужить службу куда лучшую, нежели оружие, ибо могли сбить людей Гильдии с толку.
Сами же они не стали подниматься на корабль, который был своего рода ловушкой, а засели позади каменных глыб, валяющихся повсюду у основания скал, и устроились там, чтобы наблюдать и ждать. От этого наблюдения и ожидания их мозги оставались открытыми для мыслей, и теперь Фарри ощущал, как мысли досаждают ему. Он постоянно возвращался к тому сну–воспоминанию, в котором присутствовал Ланти. И еще он размышлял о себе. Кем же он все–таки был и как попал в руки покрывшего себя позором и полностью дискредитировавшего себя астронавта? Ибо, возвращаясь назад, Фарри понимал, что у Ланти имелась веская причина держаться в стороне от остальных людей, которые прибыли в Приграничье, чтобы насладиться их сомнительными и гнусными удовольствиями. Горбун с преогромным трудом сосредотачивался на столь отдаленном моменте своих воспоминаний, пытаясь полностью восстановить в памяти точный ход столкновения астронавта со здоровяком. Еще он изо всех сил старался вспомнить, как выглядела полоска неведомого металла, из–за которой и разгорелся весь этот сыр–бор. Ибо Фарри был уверен, что отправился вместе с астронавтом не по своей воле.
