Много ли, мало ли ходил по свету сын хана, но очутился, наконец, в утренней стороне и увидел слепого старика с белой бородой. Он пас овец и так искусно управлялся с ними, точно был зрячий.
– Лёгкой тебе работы, отец, – сказал сын хана. – Ты живёшь в тёмном мире, а работаешь, как в светлом. Но обладаешь ли ты пером синей птицы?
– Нет, – отвечал старик, – синюю птицу найти невозможно. Лучше вернись домой.
Но как ни уговаривал пастух юношу вернуться домой, тот говорил:
– Нет, мой отец не для того породил меня на свет, чтоб я так легко отступал от задуманного!
Тогда пастух сказал:
– За этой горой, за чужой горой у моего старшего брата есть загон для его табуна. Вот тебе уздечка, – будут кони к вечеру собираться в загон – примеряй; к чьей голове подойдёт уздечка, ту лошадь и бери – она тебя на край света донесёт.
Сын хана так и сделал.
Поехал он за ту гору, перевалил за чужую, очутился на дневной стороне, нашёл там лошадей, примерил к каждой уздечку и приобрёл такого коня, какого ещё ни один богатырь не имел.
Объехал сын хана полсвета, и вдруг конь заговорил по-человечьи:
– Держись теперь, богатырь, покрепче! За этой стеной – вечерняя сторона. Как прискачем мы с тобой ко двору её падишаха, привяжи меня к железному столбу, а сам иди в дом. Сумеешь держать себя достойно, узнаешь, где синяя птица. Не сумеешь – пеняй на себя.
Перелетел конь через высокую стену и в один миг очутился перед дворцом падишаха. Падишах увидал сына хана и закричал:
– Эй, слуги! Почему человек с той стороны появился там, где ещё ничто живое не бывало?
– Если он в твоём дворе, значит он твой гость, падишах, – отвечают слуги.
Сын хана вывел коня на середину двора и привязал к железному столбу.
– Эй, слуги! – закричал падишах. – Почему человек с той стороны оставил коня там, где ещё ничто живое не бывало?
– Если конь у твоего столба, падишах, – отвечают слуги, – значит этот человек твой гость.
Подошли слуги к сыну хана, повели его в кунацкую, а падишах вызвал своих нукеров и сказал:
– Эй, нукеры! Почему человек с той стороны остался жив там, где ещё ничто живое живым не оставалось?
– Если он в твоём доме, падишах, – отвечают нукеры, – значит, он твой гость.
– Ну, что ж, – согласился падишах, – сделайте гостю в моём доме всё по-царски, а покинет дом – по-рабски!
Сын хана хорошо знал обычаи. Он держал себя с падишахом достойно, но из дома не выходил, – так нукерам ничего и не удалось с ним сделать. Тогда падишах сказал:
