Приключения Принцессы кошек | страница 55
Хвостун и Плут удрали во время суматохи во двор и теперь, повиснув на ставнях и просунув в щель головы, корчили Грише страшные рожи. Пламя свечи отражалось и блестело в двух парах глаз, и казалось, будто это они сами горели недобрым колдовским огнём.
«Ну? – снова подтолкнул Гришу к выходу Лёха. – Ты пойдёшь за капканами?» Гриша от страха не мог вымолвить ни слова, он только замотал головой и обеими руками уцепился за спинку кровати. «Чёрт с тобой. Оставайся тогда здесь, стереги девчонку. Я сам капканы заберу». Лёха сделал шаг к двери, но остаться наедине со мной для Гриши было, наверное, страшнее, чем выйти во двор, где его поджидало – он-то знал это! – чудовище с четырьмя горящими глазами. «П-подожди… я… пойду», – сказал сипло Гриша и двинулся к выходу. Он рывком распахнул дверь и обомлел. На крыльцо с трудом поднималась какая-то страшная взъерошенная кошка с грязной измочаленной тряпкой на задней ноге.
«С меня хватит!» – закричал Гриша и схватил кошку. Наверное, он собирался сделать с ней что-то ужасное, и я закричала: «Стойте! Это Дина! Она пришла спасти котят!» «Каких котят?» – Гриша был сбит с толку, но кошку из рук не выпускал. «Здесь, в подвале, котята. Если их не спасти, они утонут. Подвал вот-вот будет затоплен. А Дина пришла сюда, чтобы их спасти. И я тоже. И…» Я осеклась. «И кто ещё?» – грозно спросил Лёха. «Больше никого», – пролепетала я, поняв, что сказала лишнее. «Ладно, разберёмся», – усмехнулся Лёха и, забрав у Гриши Дину, поднял крышку люка, ведущего в подвал, и бросил её туда. «Пусть тонут! – с каким-то жутким весельем сказал он. – Сейчас и друзей твоих туда отправим. Ну, говори быстрее, кто ещё с тобой здесь? То-то мне сегодня весь день коты мерещатся». Но я уже не понимала его слов. Дина, умная, верная, добрая Дина тонет в подвале, а я ничем не помогла ей и чуть не выдала своих друзей. Я оттолкнула Лёху и склонилась над люком. Совсем близко крутилась, тускло отражаясь в дрожащем свете свечи, чёрная холодная вода. «Дина!» – позвала я, но кошки не было видно. Лёха оттащил меня за шиворот от люка и захлопнул его. «Она погибла! И котята тоже!» – мелькнула у меня жуткая мысль. Как я ненавидела сейчас этих негодяев! Я выпрямилась, чтобы сказать им всё, что я о них думаю, и в этот миг услышала звук мотора.
«Вы хотели знать, кто ещё со мной? Сейчас узнаете!» – крикнула я злодеям, но они уже толкались в дверном проёме, пиная друг друга; каждый пытался вырваться наружу первым. Наконец, они вдвоём вывалились из дома, а следом за ними выскочила на крыльцо и я. К хутору подъехал вездеход с эмблемой заповедника на дверце, и из него выскочили мои давние друзья, Боб и Бен. Лёха и Гриша бестолково заметались по двору, потом Лёха крикнул: «Бежим к реке!», и они со всех ног бросились в кустарник. В спешке они забыли про капканы, и теперь в капкан угодил Лёха. Пока он чертыхался, пытаясь высвободить ногу, Гриша успел добраться почти до самой речки, но от речки послышался рёв моторки. И вот уже Гриша, спотыкаясь, бредёт назад к хутору, его подгоняет тычками в спину пожилая женщина, в которой я узнаю хозяйку Дины, а Лёха, припадая на повреждённую ногу, испуганно озирается на двух молчаливых хмурых псов, ведущих его к вездеходу. Из вездехода выходит лесничий, рядом с ним оказывается женщина в серебристо-золотом плаще, с волосами, уложенными на голове короной, а из-за стены хутора показываются Хвостун и Плут, но я уже плохо вижу всё это: на мои глаза навернулись слёзы, и я плачу. Я не смогла спасти котят, я не смогла спасти Дину и помочь ей. Королева приближается ко мне, но я не хочу её видеть. Я мотаю головой и говорю ей обидные слова: «Дина погибла…а ты… а ты…» Голос мой срывается. «Конечно, как же, ты была ужасно занята… Наверно, чай пила с Цезарем Седьмым и награды раздавала. А Дина погибла…» Королева, ничего не говоря, подходит и обнимает меня. Я хочу вырваться, я сейчас почти ненавижу эту всегда очень красивую, очень сдержанную, очень опрятную женщину. И в то же время что-то странное видится мне сейчас в её облике, что-то лишнее, но что – я не могу и не хочу понять. Я продолжаю вырываться и бормотать жестокие и обидные слова, но мой взгляд, затуманенный слезами, всё время возвращается к плащу Королевы. Что-то необычное в этом плаще, но что? Дался мне этот плащ! Дина погибла, а я про плащ думаю. Но он ведь чем-то испачкан… А королева всегда ходит в безупречно чистом плаще. А Дина погибла… Чем она плащ-то испачкала? Наверное, кетчуп пролила во время очередного пира. А Дина погибла… И вдруг я понимаю, что это. Это кровь! Запекшаяся кровь. И Боб и Бен тоже израненные и грязные. Королева обнимает меня и ведёт к вездеходу. Лесничий снимает тёплую куртку, укрывает меня ею и усаживает на переднее сиденье. Куртка огромная, она укутывает меня, словно одеяло, очень скоро я согреваюсь и, продолжая всхлипывать, засыпаю. Я не вижу, как два милиционера, прибывшие на моторке с тётей Аней, вместе с лесничим задерживают наших недругов и не слышу, как стучит мотор лодки, увозящей их прочь. Я сплю, но и во сне я вижу огромные умные глаза Дины и слышу её слова: «Мы, кошки, – гордый народ!» Мне снится, что Дина целует меня и тычется в меня мокрой мордочкой, говоря: «Лиза, Лиза! Принцесса! Проснитесь! Я не погибла. И котята тоже. Проснитесь!» Но я не хочу просыпаться. Сон очень хороший, а проснуться и увидеть, что Дины нет – это так горько. И я продолжаю спать. «Лиза!» Я неохотно открываю глаза. Моё лицо лижет Дина, надо мной склонились две улыбающиеся женщины. В одной я узнаю тётю Аню, в другой – Королеву Кошек. Как хорошо, что я ещё сплю! Пусть этот сон продлится ещё немного. В нём Дина жива. И котята тоже. Я закрываю глаза.