«Бр-р-хыр-хыр…» Устал я быть бобром. Хвост намок, отяжелел и стал тонким, совсем непохожим на бобриный. Наконец-то можно немного отдохнуть. К Лёхе Гриша бежит, позабыв про больную ногу, руками машет, кричит что-то. Надо послушать, что он хочет Лёхе сказать. Наверняка Лиза с Плутом чем-то ему насолили.
«Лёха, или я с ума схожу, или эта девчонка снова в кота превратилась. И собака по телефону со мной разговаривала…» Вид у Гриши был жалкий и смешной, и Лёха расхохотался. «Да-а, Гриша, так ты и во мне кота увидишь», – вдоволь насмеявшись, сказал он. И в это время на тропинку, ведущую от сарая к лесу, выехал на трёхколёсном велосипеде Плут. Гриша, раскрыв рот и выпучив глаза, изумлённо уставился на кота. А Плут в это время проезжал как раз за спиной Лёхи. «Кот! Рыжий! Здоровый какой! На велосипеде!» – стал выкрикивать срывающимся голосом Гриша, и при этом рыжему Лёхе казалось, что он смотрит прямо на него. «Пить меньше надо, Гриша», – с опаской сказал он и, обхватив приятеля за плечи, повернул его и подтолкнул в сторону хутора. Гриша поплёлся к хутору, послушный, как ребёнок, и только время от времени оглядывался, ища глазами кота-велосипедиста. Но Плут давно уже скрылся в густом сосняке. Когда Гриша обернулся в последний раз, я вскочил на пенёк и приветливо помахал ему лапой. «Ещё один кот, Лёха! Лапой мне машет! И на хуторе один! Лёха! Стой! Я боюсь идти на хутор… Может, бросим всё и уйдём отсюда, а? Ну их, этих бобров!» И Гриша сделал движение в сторону тропинки, ведущей к шоссе. «Ты куда? – ухватил его за рукав Лёха. – Пошли в дом. Ты что, забыл, у нас там рюкзаки и девчонка? Надо придумать, как нам с ней быть». «Нет там девчонки, говорю тебе, она на велосипеде уехала». «Ну да, и лапой тебе помахала. Ты не обижайся, Гриша, я, конечно, тебя уважаю и всё такое, но ты сам-то понимаешь, что у тебя крыша напрочь съехала? Я думаю, надо было не девчонку, а тебя связать. И в дурдом отправить. Допился!» Гриша пробормотал, что лапой ему махал другой кот, а не тот, что ехал на велосипеде, но Лёха втолкнул его в дом и плотно закрыл дверь.
«Хвостун! – окликнул меня вернувшийся из сосняка Плут. – Одним противником меньше! Что будем делать дальше?»
«Дед, а чего у вас по телеку только три программы? Смотреть нечего. Купил бы тарелку, поставил на крышу, – и целый день бы от ящика не отходил!» «Да зачем тарелку-то на крышу ставить, внученька? Птичек покормить хочешь? Так у меня на берёзе кормушка есть. Впрочем, если хочешь, можешь любую взять, хоть глубокую, хоть мелкую. А что ты мне про ящик-то сказала, а?»
