— Позвольте мне порекомендовать традиционное для среды блюдо, — сказал Питер Хендон, наклонившись к ней через стол. — Вареная говяжья вырезка с морковью и клецками.
Юнис с сомнением посмотрела на перечень блюд. Чувствуя ее нерешительность, он быстро добавил:
— Многие, конечно, приходят в «Симпсонз» ради ростбифа или жареного седла барашка с овощами к желе из красной смородины. Не так ли, Сомс?
— Совершенно верно, сэр. Но, осмелюсь заметить, мисс, для праздничного ужина я не стал бы заказывать традиционное блюдо. О, оно восхитительно, не сомневайтесь! — Официант поспешно огляделся и, убедившись, что метрдотеля поблизости нет, продолжил: — Однако это блюдо не для праздника.
— Спасибо за поддержку, Сомс. — Питер Хендон засмеялся.
Юнис глубоко вздохнула.
— Тогда, думаю, ростбиф, — решила она.
— Отлично, мисс. Еще овощи и салат, конечно. Не хотите ли начать с супа?
— Да, было бы хорошо. Если можно, ячменный.
— Ясно, мисс. А вы, сэр?
— То же самое, Сомс. Да, и вина к мясу. Хорошего австралийского бургундского, если у вас есть.
— Я… я никогда… — начала взволнованно Юнис, но, тут же осознав чудовищность такого признания в подобном ресторане, смущенно замолчала.
— Оно совсем не пьянит, — весело проинформировал ее Питер Хендон, — и лишь поможет оценить по достоинству те великолепные блюда, что Сомс нам скоро принесет. Хорошо?
Официант почтительно склонил голову:
— Я не смог бы сказать лучше, сэр. — Он взял у них меню, степенно поблагодарил и удалился с величественным видом.
Питер Хендон, словно развлекаясь, пристально разглядывал девушку. Затем отодвинул на край стола книгу об Оливере Кромвеле и сказал:
— Знаете, я ужасно невоспитанный человек — даже не спросил, как ваша фамилия.
— Портер. И я ее ненавижу. Когда я была еще ребенком, мне постоянно дарили кружки.
Юнис скорчила уморительную гримаску, и Питер Хендон, наклонившись вперед, засмеялся. Он зашел в магазин миссис Мэдден, поддавшись порыву, после разговора с Лоренсом Армистидом и увидел там совершенно очаровательную девушку. Совсем еще юная и наивная, но с поразительным интеллектом и компетентностью в своем деле и восторженно увлеченная книгами, она оказалась к тому же очень приятным и занимательным собеседником. По крайней мере, она могла поддерживать разговор более двух минут. Шесть месяцев назад он сопровождал на обед молодую леди, дочь Мод Гренадж — жеманную Филлис, — и до сих пор с содроганием вспоминает об этом. Леди Мод — старинная и добрая подруга его шефа, Фрэнка Ласситера, главы юридической фирмы, где Питер работал, и свидание с ее дочерью было своего рода неизбежностью. Но после леди Мод лукаво заметила, что он произвел на Филлис глубокое впечатление, и в том, как она об этом говорила, просматривалось хитрое сватовство. Ему самому, однако, Филлис Гренадж надоела до смерти после первых же нескольких минут.
