— Только если меня зовут друзья, — ответила я.
— Вот видишь! Я не ошибся, называя тебя Лив, — нагло отмел он мой комментарий, поднимая во мне новую волну возмущения. — Поскольку я, вроде бы как, только что спас тебе жизнь, то, можно сказать, мы, по меньшей мере, теперь друзья, — заключил он с самодовольной улыбкой.
— Довольно самонадеянное заявление.
Дерзкая развязность этого мужчины вызывала во мне причудливую смесь раздражения и любопытства. Он был одет в поношенную черную мотоциклетную куртку, в повидавшую лучшие времена серую футболку и в пару темных левайсов, облегающих его ноги в нужных местах. У этого мужчины был нарочито-небрежный стиль, благодаря которому он выглядел так, словно был младшим братом Адама Левина.
— Да что ты говоришь? — бросил он вызов, сверкая глазами в притворном недоумении.
Да, я определенно поднимала самооценку этого последователя Адама Левина.
— Думаю, я должна поблагодарить вас за то, что вы поймали меня прежде, чем я упала, но не думаю, что вы спасли мне жизнь.
Как бы сильно я ни была им заинтригована, я не собиралась мириться с его наглостью. Его эго и так было запредельно высоким.
Он перевел взгляд на мои каблуки, и его губы изогнулись в хищной улыбке:
— Я уже говорил, что это настоящие туфли-убийцы.
Внезапно меня осенило:
— А что, если бы я не отзывалась на Лив?
— Что ты имеешь в виду?
— Что, если бы я отзывалась только на Оливию, а вы только что назвали меня Лив? — я ухмыльнулась ему в ответ.
Он рассмеялся:
— Ну, тогда… — он облизал губы и, сделав шаг ко мне, склонился к моему уху, — тогда я буду рад называть тебя по-своему, что скажешь?
Мою шею опалил жар его дыхания, посылая дрожь по спине.
Я моментально отступила на два шага назад. Я злилась на себя за то, что он сумел меня заинтересовать и одурманить своей выходкой.
— Благодарю, — сказала я как можно более безразлично.
Мне не терпелось уйти от этого человека, поэтому я поглядывала в сторону гаража, в надежде увидеть автомобиль Коннора.
По непонятной для меня причине, рядом с ним я чувствовала себя взволнованно и уязвимо. Учитывая то, что я всего неделю назад вышла из комы, после чего на меня свалилось очень много новой информации, я не была готова к таким ощущениям.
— Хорошо, можно я кое о чем тебя спрошу? — казалось, его совершенно не смутила моя холодность.
— Нет, — ответила я.
Он фыркнул:
— Да ладно тебе. Этот вопрос не дает мне покоя с тех пор, как я спас твою жизнь.
Я закатила глаза.
— Отлично, — неохотно произнесла я. — И что же это?
