...Когда музыка начала щекотать ноги и все полезли из-за стола, Зарецкий подвел Макса к смуглой.
- Майя, - представилась она.
"Ацтек", - хотел представится Макс, но, как велел Зарецкий промолчал.
- А тебя-то как звать? - спросил Макса Зарецкий, будто видел его впервые.
- Максимов, - ответил Макс после некоторого раздумья.
Он уже хотел пригласить Смуглянку на танец, как вдруг к ним подскочила пожилая, сорокалетняя, с бандитской челюстью, и, схватив его за руку, капризно воскликнула:
- Почему мы не танцуем?
Макс вяло поплелся за ней.
- В прошлой жизни я была мужчиной, - сообщила она ему.
Даже ухом он почувствовал от нее запах сайры.
"Обезьяной ты была в прошлой жизни! - подумал Макс. - И ею же в этой осталась!"
Смуглянка уже танцевала с каким-то в клетчатом пиджаке, но улыбалась Максу. Когда хохотнула, Макс понял, что улыбается она не ему, а глупым россказням клетчатого.
Музыка прекратилась, и Макс тотчас же отлепился от Челюсти. Но она крикнула:
- Женский танец!
И снова прижала Макса к себе. Так, что его шея оказалась у нее между грудей.
Скинула туфли. Но все равно была пока выше Макса. Стала крутиться волчком под поднятой ею же Максовой рукой. И так же заставляла крутиться его.
Наконец, и эта жизнеутверждающая музыка умерла.
- Почему мы такие грустные? - спросила Челюсть Макса, не выпуская его из рук. - Может быть, я смогу развеять эту грусть?
Макс знал, что ответить, но не знал, как сказать.
- Курите?
- Нет. Колюсь, - не сдержался он.
Десятимесячным животом она втолкнула его в пустую комнату и там с умным лицом закурила.
- Вы были женаты?
"Началось!" - подумал Макс. И ответил:
- Не был.
- Почему? Это настораживает!
В комнату заглянула Смуглянка, но увидев Челюсть, сказала:
- Пардон!
И исчезла.
Макс посмотрел на часы: "Сейчас объясню ей, что мне надо срочно куда-то идти". Но тут Челюсть внезапно сообщила ему, что у нее больной ребенок. Теперь нельзя было не только уйти, но даже как следует ответить. За больным ребенком потянулись другие беды, обрушившиеся на Челюсть. Раз в минуту Макс одобрительно кивал.
"Или она умная, или дура!" - думал он, глядя на ее висячие щеки.
- Да вы меня совсем не слушаете! - вдруг обиделась Челюсть.
- Слушаю. Почему же? - обиделся Макс. - Потом он вам изменил с бухгалтером.
- Это я ему изменила с бухгалтером! - воскликнула Челюсть, ударив себя кулаком по толстым бу сам. - Бухгалтер был мужчиной.
- До встречи с вами? - спросил Макс.
