Коротко поздоровавшись, Андрей прошел на кухню, где матерью был приготовлен кофе. Налил в чашку ароматный напиток и с удовольствием сделал аппетитный глоток.
В полуоткрытую дверь доносился протяжный, окающий говорок тети Маши, излагавшей свои очередные горести, и виднелись красивые ноги ее спутницы.
— Не дают мне путевки, Катерина Ивановна. Говорят, что раз ты на пенсии, то с нашего учета снятая. Через собес, мол, хлопочи. И заявления в завкоме не приняли… Кто же мне в собесе путевку даст?
— С Кондратьевой разговаривала?
— С ней самой и толковала… Как работала, так нужна была, а теперь, выходит, от ворот поворот. Обидно ведь, что меня вроде как на помойку за ненадобностью выкинули… Сидит на нашу беду в завкоме эта змея корыстливая.
— Ладно, здесь-то чего руками размахалась? С Кондратьевой и говорить надо было по-кондратьевски. А ты небось так губами шлепала, что тебя и не разберешь… Ох, Машка, пропадешь ты в жизни со своим характером. Грохнула бы кулаком по столу…
— Не могу я так, Катерина… Знаешь, ведь, что не могу.
— Знаю. Потому и заявление твое буду пробивать, что знаю… И все же не уразумею твой характер. На войне ведь была санитаркой, заработала орден Красной Звезды, на заводе отбарабанила почти тридцать лет, а с Кондратьевой не можешь управиться.
— Так за себя ведь просить… А за себя мне вроде неловко.
— За других, значит, ловко… Понятно. Этой красавице тоже путевка требуется?
— Не, какая ей путевка. В ее-то годы… Тамара это. У меня живет, угол снимает. На парикмахера задумала учиться. Походила три месяца и разонравилось. К тебе вот привела. Взяла бы ты ее, Катерина, в свою бригаду.
— Да что у меня — биржа труда? И расценки у нас в бригаде сдельные.
— Я знаю, Екатерина Ивановна, — спокойно ответила неожиданная гостья. — Я буду работать… Если работа понравится.
«Резонное соображение», — подумал Андрей, услышав ответ незнакомой девицы.
— Конечно, работа — удовольствие, когда нравится. Но ты в институт небось по конкурсу не прошла?
— Я в институт и не поступала. Разве самое главное — поступить в институт?
Андрей удивился ответу девицы и подумал, что для него после окончания десятилетки самым главным было поступить в институт.
— Я хотела стать дамским парикмахером. А сейчас поняла, что у меня не хватает способностей.
— Какие же там способности требуются? Стриги да завивай — и все дела.
— Очень большие нужны способности, Екатерина Ивановна. Надо иметь художественное чутье. И вкус, конечно. Стричь и завивать каждый может научиться, но так же скучно работать. Без души… Я другое хочу…
