Перед командировкой в Заборск казалось, что удалось-таки одолеть неподатливую конструкцию узла. Теперь же, рассматривая сделанное, он был совершенно не убежден в правильности такой оценки.
— Чистим-бли́стим, — снова повторил он полюбившееся сочетание, глядя на старательных и работящих мастеров, занимающихся своим делом без внутренних сомнений и тягостной душевной раздвоенности. — Вот и я, уважаемые товарищи, тоже этим иной раз занимаюсь. А мыслить и делать полагается капитально.
— Капитальная работа, хозяин, совсем другой коленкор, — откликнулся на реплику долговязый Сергеич. — При капитальном деле с основы начинают. Краску, к примеру, паяльной лампой выжигают, штукатурку, что растрескалась, сбивают до обрешетки…
— Вот именно, до обрешетки, — согласился Андрей и вдруг с теплотой подумал о невыносимо упрямом характере Шевлягина, всегда отстаивавшего свои убеждения с такой горячностью, словно речь шла о его собственной жизни.
И еще Андрей Готовцев подумал, что сам он бездарь и неумеха, вообразивший себя конструктором. Нарисовал пустяковый эскизик и решил, что создал совершенство.
Резкий взмах черного фломастера перечеркнул ватман жирным крестом.
— С обрешетки надо начинать, — сказал Андрей, наткнувшись на недоуменный взгляд высокого ремонтника. — Это вы правильно сказали.
— Круто, хозяин, черточки подводишь. Небось не одну неделю над этой штуковиной голову ломал, а тут раз! — и похерил… Что хоть нарисовано было?
— Узел глубокой сверловки… А точнее — новый велосипед.
— Велосипеды уж придуманы…
— К сожалению, такие здравые мысли иной раз поздно приходят в голову. Представьте себе, я чистосердечно считал, что если к моему велосипеду приспособить крылья розового цвета, поставить педали из нержавейки, а на руле пристроить компас, то он будет кататься много лучше.
— Это каким же манером?
— Вот и я сейчас думаю, каким же манером. К сожалению, эта земная проза посетила меня с некоторым запозданием.
Андрею не было жаль ни труда, затраченного на эскиз, ни потерянного времени. Ум его бился в поисках того оптимума, при котором идея может наиболее активно сочетаться с реальностью. Принцип вертолета был найден Леонардо да Винчи, но уровень тогдашнего развития техники похоронил на века это великое открытие, опередившее время. Конструкция узла, над которым работал Андрей, должна быть одновременно и прогрессивна, и жизненна, чтоб ее не убили разболтанные, утратившие микронную точность станки завода-изготовителя, не загробили комплектовщики заказного оборудования и не зарезала жадность требовательного заказчика. В его замысле должны соединиться две неконгруэнтности: шевлягинские мечтания и липченковский женский практицизм. Должно соединиться несоединимое — так, как в вакууме научились соединять алюминий с медью. Готовцев должен найти свой «вакуум» для узла, должен сделать шаг вперед, чтобы поднять тяжеленную и неподатливую реальность на очередную ступеньку технического совершенства.
