* * *
Разумеется, Надежда оказалась права, и уже во вторник на столе перед Сергеем лежало дело потерпевшей Кукушкиной Евдокии Никифоровны, уроженки деревни Чикино Калининской области, русской, пятидесяти двух лет от роду, убитой неизвестным в подъезде дома номер пятнадцать по улице Карабасова приблизительно от 5 30 до 6 30 утра двадцать восьмого октября 1998 года. Орудие убийства — немецкий кухонный нож лазерной заточки из злополучного набора. На убитой также были найдены темно-красная живая роза (на рынке пятьдесят рублей штука) и записка, где было нацарапано черным фломастером «С днем рождения!». Еще в папке находилось заключение экспертов о том, что фломастер на всех трех записках был один и тот же, а ножи — разного размера, то есть похоже, что убийца имел стандартный набор ножей и использовал их по мере надобности, причем начал с самого узкого.
Сергей просмотрел протоколы допроса свидетелей. Сосед в первого этажа работает водителем троллейбуса. Развозка собирает их в полшестого утра. Было холодно, сосед ждал в парадной, видел дворничиху живую и невредимую и даже разговаривал с ней о погоде. И вся лестница слышала, как Евдокия в полшестого начала мыть пол. Потом около часа никто не выходил, а потом в полседьмого пошла эта тетка с собакой… — как его?
Хеопс? Нет, Рамзес, — и наткнулась на Евдокию. Народу утром никого, подъезд у них не закрывается, ни кода никакого, ни домофона нет, кто угодно мог войти, ножом пырнуть — и готово. Эксперты говорят, что ничего он с жертвами не делает, аккуратненько так ножичком раз, и все, крови кругом нет, очень профессионально, с первого раза — прямо в сердце. Твердая, значит, рука у убийцы. Да, тут еще копать и копать. И хоть он, Сергей, теперь работает не один, а в составе бригады, все равно времени не хватает.
Сергей поднялся и поехал на встречу с участковым.
Участковый Павел Савельевич работал на своем месте давно, Сергея знал еще мальчишкой, а с матерью его был знаком через школу — воспитывал малолетних хулиганов.
Встретил он Сергея приветливо, на все вопросы отвечал с готовностью, но по поводу убийства дворничихи Евдокии находился в полном недоумении.
— Ну не представляю, кому ее убивать нужно было? Взять с нее нечего, ты ее видел, ограбить — ведро, что ли, половое кому-то понадобилось?
— А месть? Мог ее кто-то из мести пришить? Давай, Пал Савельич, колись.
— Ну слушай. Жила Евдокия вместе с сыном в однокомнатной квартире. Площадь ведомственная, ей как дворнику полагается.
