Тот факт, что Арминий не дал любопытным ушам приблизиться к палатке командира во время совещания со старшими центурионами, на целый час задержал распространение невеселых новостей среди пехотинцев тунгрийских когорт. Хотя к утру не осталось ни одного человека, который не находился бы в курсе дела, вовсю обсуждая сложившуюся ситуацию.
– Говорят, на Валу сожгли все форпосты до единого! Женщины и дети изнасилованы и зарезаны, седобородые головы насажены на колья, на радость воронью…
Морбан раздраженно замотал головой, услышав возбужденный шепот трубача, и, ухватив молодого солдатика за тунику, дернул к себе. Несмотря на малый рост и кривые ноги, сигнифер был плотно сбитым, мускулистым мужчиной, к тому же весьма опасным в гневе.
– Коли так, сиди и молчи, понял? Слухи, они и есть слухи. И вообще, нечего панику разводить. У кого-то из наших там и вправду остались жены и дети. Бери-ка лучше свою вонючую трубу и готовься к утреннему смотру.
Он сердито выскочил из палатки, окутавшись облачком пара изо рта – и едва не наступил на мальчишку, который с полнейшим презрением к холоду сидел у входа и точил свой нож на оселке. Ребенок на мгновение вскинул глаза на родного деда, но тут же вновь погрузился в свое занятие.
– Ага. Я так и думал, что это ты, Волчонок. – Морбан присел на корточки напротив и выставил ладонь. Внук с неохотой вложил ему в руку нож, после чего выжидающе замер, пока Морбан проверял кромку. – Великий Коцидий! – воскликнул дед, когда лезвие оставило у него на пальце кровавый след. – Смотри-ка, и впрямь острый! Ну, знаешь, еще с полгодика таких упражнений, и ты его начисто сточишь. – Он вернул оружие, одобрительно кивнув, когда Волчонок со знанием дела убрал его в ножны на поясе. – Послушай, вовсе не обязательно точить клинок каждодневно. Так не делают… – У него дрогнул голос. Морбан знал, что никакие его слова не подействуют на мальчишку, который угрюмо пялился в землю.
– А вот Антенох меня учил, что я всегда должен заправлять кромку!
Морбан кивнул, попутно смаргивая невольные слезы, что в любую секунду грозили покатиться по щекам. Этот парнишка, которому не исполнилось и тринадцати, уже успел подрезать поджилки какому-то варвару в битве у Красной Реки, мстя за своего друга Антеноха. Сигнифер за подбородок приподнял лицо мальчишки и заглянул ему в глаза.
– Я знаю. Мне тоже нелегко. Он и мне был добрым товарищем, к тому же присматривал за тобой, когда я был занят. Вот ведь какое дело…
