Элли была полностью загипнотизирована происходящим и позволила мне сделать заказ за нее. Я заказал лосось, запеченный с белой рыбой, потому что Джен его обожала. Она называла это блюдо «еврейской рыбой» и часто горевала по поводу того, что его не готовили в ее родном Ардморе.
— Воссоздать свою жизнь? — переспросила Элли.
— Ну… Я помню много такого, чего никогда не было. И забыл немало из того, что было.
— Например?
— Я сказал одному человеку, что работаю над материалом, который может принести мне Пулитцеровскую премию.
— И вы об этом ничего не помните?
— Ничего. Но я это сказал. А моя карьера — вовсе не череда Пулитцеровских премий.
— Но разве в таком случае вы бы не работали по заказу конкретного издания?
Я покачал головой:
— Нет. Расследования я всегда провожу сам. А когда статья готова, продаю ее тому, кто больше подходит.
— И о чем вы могли писать?
— Понятия не имею. Но если я начал копать, должны остаться какие-то следы. Я проводил расследование, ходил в разные места, говорил с людьми, делал заметки… Должен остаться солидный след, по которому можно идти. Надо только воссоздать мои шаги.
— Позвольте мне вам помочь, — сказала она.
— Не думаю, что это было связано с Джули. И даже с Джен.
Она кивнула:
— Я понимаю. Но вдруг было?
У меня не было ни мужества, ни желания ответить «нет». Мне нравилось общаться с Элли, хотя я ощущал себя так, словно вновь был с Джен. Я знал, что ни к чему хорошему это не приведет и что мне надо бы со всем этим разобраться… Но у меня был целый список того, с чем надо разобраться, и в первой десятке там стояли совсем другие вещи.
— С чего начнем? — спросила она.
— У меня есть счет за мобильный телефон, который я оплатил, хотя и не помню этого. Там есть несколько незнакомых номеров, возможно, некоторые имеют отношение к моему расследованию.
Она улыбнулась.
— Телефонные переговоры — моя стихия.
Я улыбнулся в ответ.
— У меня или у вас?
— У вас. В отеле только одна телефонная линия.
— Тогда вам придется меня извинить. У меня дома все вверх дном. С тех пор как… — Я оборвал себя.
Элли поняла, что я хотел сказать, и улыбнулась.
— Знаете что? Я возьму еще порцию еврейской рыбы, а вы пойдете домой и наведете порядок.
— Правда?
— Конечно, нет! Пойдемте!
