В конце концов заросшая тропинка вокруг грязной постройки, похожей скорее на трущобу, чем на усадьбу, вывела нас к светящемуся озеру из мечты Никомастира. Я стоял, потрясенный, а по берегу в отчаянии металась Мэйфлай.
— Там!.. Вон там!.. — кричала она.
На этой тошнотворной планете даже фосфоресцирующее озеро может, оказывается, выглядеть грязной лужей. На Дарме такое озеро горело небесным огнем; легкая рябь вспыхивала пурпуром, кобальтом и золотом; втаинственных глубинах спорили друг с другом изумруды, аквамарины и аметисты. Здесь же поверхность светится тускло и равномерно, как гнилушка, — кроме одного места у противоположного берега. Там вода бурлит, сверкая металлом так, что глазам больно.
Это Никомастир, вернее — его тело, ворочающееся в воде под напором обитателей озера. Десятки чешуйчатых тварей щелкают узкими челюстями, разрывая плоть на куски; кровь понемногу расползается мутным пятном. Скоро от Никомастира ничего не останется.
— Мы должны его вытащить! — всхлипнула Мэйфлай.
— Как? — скривился я.
— Я же говорила, говорила ему — не надо! — произнесла Велимиль дрожащими губами. — Хотела остановить, но он сразу нырнул и поплыл… На середине твари начали выскакивать из воды, он закричал, потом…
— Что нам делать? Как спасти?.. — начала Мэйфлай, судорожно хватая меня за рукав.
— Поздно, — ответил я.
— Но мы могли бы достать тело. Неужели нет способа оживить? Наверняка есть, ученые теперь все научились делать…
Велимиль осторожно кивает:
— Собрать по кусочкам, применить регенерацию тканей… Мало ли что?
Вот-вот. Ткани только и остались — несколько обрывков. Скоро доедят окончательно — вон как торопятся.
Девушки хотят, чтобы я с ними согласился: Никомастир не умер по-настоящему. Нет, никак не выходит: он таки умер, окончательно и бесповоротно. То, что случилось сегодня, вовсе не игра. Ничего нельзя спасти, ничего нельзя регенерировать.
Впервые в жизни я вижу смерть своими глазами. Головокружительный опыт. Меня начинает трясти.
— Никак было его не остановить? — спросил я сердито, с трудом обретя дар речи.
— Он так сильно хотел, — пробормотала Мэйфлай. — Мы все равно не смогли бы его остановить, даже если бы… — Мэйфлай остановилась.
— Даже если б хотели? — подсказал я.
Пряча глаза, девушки молчали.
— Ну разумеется. Это ведь интересно: посмотреть, как Никомастир плывет через озеро. Интересно и весело. Угадал? Ну конечно, угадал. О чем вы думали? Мэйфлай? Велимиль?
Никомастира уже нет, будто и не было никогда. Поверхность озера успокоилась; свет, и без того тусклый, словно подернулся плесенью.
