- Нет. Все нормально, Итан, - я слезла с кровати, пошла в ванную и оделась, пребывая в растерянности. Мне нужно было уйти отсюда, поспать. Я не могла толком соображать.
Я вышла из ванной и увидела Итана, сидящего на краю кровати. Он надел шорты и футболку. Увидев меня, он поднялся и подошел ко мне.
- Джиа... - начал он, но я его перебила.
- Итан, все чего я хочу, это немного поспать, прямо сейчас не могу даже думать. Я физически и эмоционально вымотана. Я в порядке, ты не сделал мне больно. Пожалуйста, отвези меня в дом на колесах.
- Ладно, Джиа, - тихо сказал он. Он был тем, кому было больно, и это была моя вина. Он взял ключи со стола, на который уронил их, когда нес меня, вывел меня наружу и открыл дверь грузовика. Мы не разговаривали пока не подъехали к шестьдесят девятому месту.
- Джиа, я все еще хочу позже отвести тебя на свидание и посмотреть с тобой концерт, - он терпеливо ждал ответа. Я не знала, что сказать, не могла ничего выговорить, не могла даже посмотреть на него. Я открыла дверь, вышла, добежала до дома на колесах и зашла внутрь. Затем услышала, как он отъехал.
Слава богу, все девочки спали. Я сняла одежду и забралась в свою маленькой кровать, свернулась клубком и уснула. Мне снилось, что я все еще была замужем за Лексом. Он пришел сюда и нашем меня на концерте, начал ругать за выпивку и курение в то время, когда мы пытались зачать ребенка. Все вокруг нас смотрели на меня. Я начала плакать, сказала, что прошу прощения, но он настаивал на своем.
- Разве ты не хочешь иметь семью? - кричал он на меня.
- Конечно, говорила я. - Я так сильно старалась, делала все именно так, как сказал доктор. Я всего лишь хотела повеселиться на выходных, чтобы расслабиться. Пожалуйста, не сходи с ума.
- Ты и матерью такой будешь тоже? Просто убежишь, когда почувствуешь, что захочешь оторваться с друзьями? Хорошо, Джиа, я просто найду кого-нибудь другого, кто даст мне семью. Кого-нибудь, кто станет отличной матерью и женой, кто не будет сломлен внутри!
Нет! Я проснулись в холодном поту, посмотрела вокруг, все еще спали. Я снова легла и закрыла глаза. Слава богу, Лекс никогда не говорил таких слов, однако, возможно, было бы легче, если бы говорил. Тишина была одной из самых тяжелых вещей, когда я только представляла, о чем он думал или что чувствовал, и это было жестоко. Его лицо, выражающее разочарование каждый раз, когда у меня не получалось забеременеть или случался выкидыш достаточно ясно говорило обо всем. Я снова задремала.
