Мне вспомнился старейшина Нач. Определенно барон обладал той же смекалкой, тем же опытом и мудростью. Если бы эти два человека объединились, мир, наверное, установился бы во всех ближайших землях. Еще я вспомнил учения Леро Первого. Там тоже говорилось о терпении, выдержке, спокойствии. О том, что рубить с плеча нельзя, если ты отвечаешь за большое количество человеческих жизней.
– Простите, – подал голос я. Мне пришла в голову еще одна мысль. – Я, конечно, плохо разбираюсь в политике, но… Я до сих пор не знаю, из-за чего вообще должна начаться война.
– Что ж, – барон Вульфгард оглядел присутствующих. – Думаю, и Иоганн, и Альфред показали, что они наши союзники. И мы не вправе скрывать от них, из-за чего они сегодня рисковали жизнью.
– Разумно, – согласился барон Штольц. Он обернулся к нам. – Насколько мне известно, ты, Альфред, ушел в странствия после того, как был разгромлен предатель, который посягнул на владение этими землями. Так вот, тогда-то все и закрутилось.
– Именно так, – продолжил Ульрих Кастлгейт. – После смерти барона Вульфгарда-старшего, светлая ему память, наш троюродный брат без всяких на то оснований объявил себя новым бароном. Борьба была скоротечной, удалось быстро победить предателя. Но именно эта короткая смута и подстегнула наших соседей. Кто-то из них посчитал, что эти земли – хорошая добыча. Первопричиной этому послужил давно принятый уклад. Все девять баронов, властвующих над землями вокруг, – вассалы императора, но только отчасти. Они промежуточное звено, заслон между бескрайними степями и непосредственно самой Империей. И мы, жители баронских земель, не зависим от императора полностью. Это и привилегия, но и бремя. Бремя – в большей степени, так как все междоусобные распри бароны и их подданные вынуждены решать сами.
Некоторое время все было спокойно. Но с недавних пор среди баронов пошли слухи. Кто-то вознамерился, так сказать, увеличить свою территорию. К сожалению, тайной канцелярии так и не удалось выяснить, кто именно. Но слухи так взбудоражили всю округу, что каждый барон рассудил: лучше поторопиться урвать кусок земли, пока этого не сделал кто-то другой.
– Самое мерзкое, – барон Штольц снова ударил по столу, – что мы даже не представляем, кто заварил эту кашу первым.
– А что, если, – я осмелился сделать предположение, – сообщить об этом в центр империи. Ведь война…
– Ничего не выйдет, – тихо возразил мне Альфред, – у императора всегда были другие заботы. Империя сама вечно находится или на грани войны, или другой крупной беды. Если бароны будут посягать на земли императора, он пошлет сюда войска. А его армия в десятки раз больше, чем наша. Пока бароны разбираются только между собой, император не вмешивается.
