Я рухнула на диван, совершенно вымотанная, как будто сама выпила все то пиво, о котором рассказывала, и не произнесла больше ни слова до ухода оккупантов. Мне хотелось задушить Ринри собственными руками: выходит, если бы он был с нами с самого начала, мне не пришлось бы три часа терпеть эту пытку! Ну как его не убить?
Когда мои мучители удалились, я сделала глубокий вдох, чтобы не сорваться:
– Зачем ты оставил меня с ними одну на целых три часа?
– Чтобы вы познакомились.
– Ты должен был объяснить мне, как себя вести. Я из кожи вон лезла, но не могла выжать из них ни слова.
– Им было с тобой интересно. Я очень доволен, ты понравилась моим друзьям, и вечеринка удалась на славу.
Я обескураженно молчала.
Видимо, он все же что-то понял, потому что сказал:
– На выходные обещали тайфун. Сегодня пятница, родители возвращаются в понедельник. Давай закроем ставни и не будем открывать до понедельника. Запрем дверь и никого больше сюда не пустим.
Мне понравился такой план. Ринри нажал кнопку, опускающую ставни, и закрыл ворота замка. Внешний мир перестал существовать.
* * *
Через три дня жизнь вновь вступила в свои права. Я открыла окно и не поверила своим глазам.
– Ринри, иди посмотри!
Сад был опустошен. У соседей дерево упало на крышу дома и снесло половину черепицы. В земле зияла огромная трещина.
– Как будто тут побывал Годзилла, – сказала я.
– Тайфун оказался сильнее, чем думали. И, видимо, произошло землетрясение.
Я поглядела на него, сдерживая смех. У него лишь промелькнула быстрая улыбка. Я была благодарна ему за то, что он обошелся без комментариев.
– Надо ликвидировать следы нашего пребывания в комнате родителей, – только и сказал он.
– Я тебе помогу.
– Пойди лучше оденься. Они через пятнадцать минут будут здесь.
Пока он чистил авгиевы конюшни, я надела свое самое легкое платье – стояла страшная духота.
Ринри в рекордные сроки привел родительскую спальню в ее изначальный вид, и мы вместе встретили его семью.
Кланяясь, мы произнесли традиционные приветствия, и вдруг дед с бабкой и мать, указывая на меня пальцем, завизжали от смеха. Умирая со стыда, я оглядела себя, не понимая, что у меня не так, но ничего не обнаружила.
Старики подошли ко мне и потрогали мои ноги, вопя:
– Сирои аси! Сирои аси!
– Да, у меня белые ноги, – пролепетала я.
Мать улыбнулась и насмешливо сказала:
– У нас, когда девушка носит короткие платья, она надевает колготки, особенно если ноги у нее такие белые.
– Колготки в такую жару? – переспросила я.
