Похоже, новички. Прозевали мой выпендрёж, и на нисходящей ветви петли я стрельнул из ШКАСов примерно в сторону ведомого. Крупный калибр не тронул: тот абсурдный случай, когда нужно, чтобы нацист заорал в эфир «Ахтунг!», напугав товарища, а не молча воткнулся в огороды.
Подействовало. Они пальнули по «Чайке» Збыха, как и я по второму номеру — примерно в ту степь, потом резко забрали вверх. В подобные моменты кажется, что подбиты, такой густой белый выхлоп валит на форсаже. Понятно, в вертикали на И-153 за гансами не угнаться. Поэтому небольшая горка, курс чуть южнее, уводя супостатов от Анджея. Ждём — с.
Ударили грамотно. Ведущий приблизился метров на сто, и когда я скольжением, а потом и виражом выпрыгнул у него из прицела, галантно пропуская вперёд, на меня понёсся ведомый внутри траектории моей дуги. Вот тут, честно говоря, пришлось взмокнуть и напрячься, чтобы не обгадиться. Очередь стеганула по крылу, отчего обшивка украсилась прорехами. Я пукнул ему вслед, обнаружив, что ШКАСы отправились на незаслуженный отдых.
Упорные ребята зашли на следующий круг, проводив меня трассами в облачность. Вывалился из неё я только над Вислой, увидев какие‑то незнакомые мелкие городки. Вот куда занесла трусость! Немцы, естественно, так далеко не забрались. Торуньский аэродром обнаружился к северо — западу через четверть часа, когда уровень топлива заметно понизился.
Скальский приземлился раньше меня, рапортовав, что сбил «Штуку», но потерял ведомого. Я в лучшем положении — один «Юнкерс» вчистую мой, второй, то есть сомнительный, подарил Збыху. Он дотянул до базы в полной уверенности, что герой весь из себя и ас среди асов.
«Ass, — ехидно прокомментировал Ваня. — Но и мы отлично слетали».
Я опомнился. «Прости, что не дал порулить. Увлёкся, блин».
«Не в обиде. В другой раз».
С этим другим разом получилось плохо. Заклеить лохмотья перкали на плоскости — плёвое и привычное механикам дело. Скверно с оружием. ШКАСы клинят и со специальными патронами. Если напихать обычных винтовочных 7.62, имевшихся в Польше в достатке ещё с русских времён, проще считать, что взлетел без пулемёта. В крупнокалиберном осталось десять, хватит на одну короткую очередь.
Механики бросали в воздух «рогатывки», полные восторга от рассказа о бое, я кое‑как их успокоил, упросил лишь поставить на плоскости «Гочкисы», снятые с польских аэропланов, и пристрелять на сотню метров.
За синхронный пулемёт они не взялись. Мол, продырявишь себе винт и нас за него на том свете достанешь. Даже не знают, как близки к истине!
