Но вернемся к нашему поспешному отъезду, из-за которого чуть было не пострадало ультрасовременное фотоснаряжение Хаиме Пато. Специальный проводник фотографов сообщил прошлой ночью Мейсону, что большая стая львов (двадцать восемь голов) доедает остатки жирафа в десяти километрах от отеля «Кик-рок».
Такие многочисленные стаи встречаются довольно редко. Обычно львы живут семьями из семи-восьми особей: взрослый самец, пара самок и четверо или пятеро львят. Лишь при самых благоприятных условиях, когда добычи вдоволь, львы объединяются в большие стаи. Самая большая группа львов живет в заповеднике Крюгера, в Южной Африке. Она состоит из сорока животных.
Сообщение гида из Найроби очень заинтересовало меня. Я не раз читал, что львы способны убить взрослого жирафа, но во время двух предыдущих путешествий в Восточную Африку мне так и не удалось стать свидетелем подобного подвига льва. Не представляя себе, каким образом лев мог сбить с ног животное ростом в пять метров и весом в тонну, я попытался получить разъяснение у нашего гида при помощи шофера-кикуйю, прилично говорившего по-английски.
Большую часть своей жизни Мейсон провел в саванне. Он пас коров отца, как любой другой масай его возраста, пока его не нанял на работу директор заповедника, который искал людей, хорошо знающих местную фауну. Когда Мейсону было четырнадцать лет, он однажды увидел, возвращаясь в родной поселок, что телка, мирно пасшаяся возле кустарника, как-то странно подпрыгнула и упала на спину, головой в кусты. Мальчик с копьем в руке бросился к кустам и обнаружил льва, схватившего телку за голову и тянувшего ее в заросли. Не раздумывая ни секунды, Мейсон метнул тяжелое копье в хищника и пронзил его грудь насквозь. Лев выпустил телку и бросился на масая. Мейсон выхватил мачете и, защищаясь, стал наносить удары по морде зверя. Затем у него потемнело в глазах и он упал. Братья Мейсона и несколько воинов их племени нашли его в траве без сознания. У его ног лежал мертвый лев.
Для белого человека лев — животное мифическое, таинственное, всегда далекое, даже если в этот миг он прячется в траве, в десяти метрах от машины. Для масая же, который сидит в автомобиле впереди меня и с готовностью отвечает на вопросы, лев — один из атрибутов повседневной жизни, его извечный враг. Лев захватывает земли масаев, ворует их скот, убивает пастухов. Он приносит славу воину, отважившемуся вступить в борьбу с ним. Для Мейсона лев — это симба. Трудно в другом языке найти слово столь же звонкое, благородное и благозвучное, особенно в устах жителей саванны. В нем слышатся ненависть и восхищение, ужас, зависть и отчаяние. Симба для них — это симба, то есть царь.
