Они наконец добрались до Корсики, и сняв маленькую деревянную лодку, обследовали бухты, поразившие Алену своей красотой и дикостью. Корсиканцы не только не любили иностранцев, но они с такой же неприязнью, если не больше, относились к французам. Они не признавали законов Франции, ее культуры и политики, потому назвать это путешествие радушным и приятным было нельзя. Однако красота острова и вообще природы, была очевидна, потому ни Том, ни Алена не придали большого значения неприятным моментам.
Потом на машине они добрались до Италии и Швейцарии останавливаясь на ночевку в полях, где запахи летних трав пьянили и кружили голову, где они тонули в страсти в кузове маленького Пежо, и засыпали в объятиях друг друга мокрые и усталые от наслаждения, пьяные от вновь обретенной любви и счастья.
В их маленькой квартирке на берегу моря, потерявшейся между Монако и Ницей, так что всякий ступивший в их дом, терялся от восхищения этим тайным, скрытым от всех местом, они были по настоящему счастливы. И в ее дневник с июня по август было написано всего одно лишь слово – счастье. Алена наслаждалась тишиной дикой природы по которой так тосковала с радостью, хлопотала по дому все время что-то готовя и прибирая, словно заботливая матрона, украшала стены фотографиями и раскладывала на полках сувениры, привезенные из разных путешествий. Она практически перестала носить одежду, кутаясь лишь в разноцветные шарфы, привезенные с Бали, но в большинство времени просто слонялась голышом по маленькой террасе, залитой солнцем и завитой виноградной лозой. Том с восхищением наблюдал за ее вновь обретенной кошачьей походкой и каждый день был полон страстных поцелуев и объятий, словно не было той зимы и мрака. «Неужели так важно было для нее просто видеть солнце?» – спрашивала она себя, «неужели все то сумасшествие случившееся с ней только из за холода и серости?»
Алена пыталась разобраться в терзающих ее мыслях и не понимала, не знала как быть и что следовало думать, что говорить Тому на его очередное предложение о замужестве, так и оставленное без ответа.
По ночам они тесно прижавшись к друг другу телами, как в старые времена на Бали, рассматривали в открытое окно звездное небо и молчали.
Разговор об отъезде на Бали все время откладывался. Никто не хотел поднимать эту тему и не спрашивал первым. Нельзя сказать, что она передумала, но ничего ужасного во Франции на сегодняшний день для ее уже не было. Она полностью изолировала себя от общения с французами и была совершенно счастлива со своими книгами и Томом. Как он ни старался, она ни в какую не соглашалась ни на какие отношения, знакомства, выходы в свет, и всячески избегала любых контактов.
