Одна французская зима, которая ничего не изменила | страница 23



Том утянул ее в толпу, их разгоряченные тела соприкоснуться и бешеная энергия любви и радости вылетела наружу. Не было ничего, только движение, смех, страсть, обжигающие поцелуи и ледяной мохито. Следующий рассвет они опять встретили на пляже. «Еще чуть чуть, и я превращусь в бомжа, ночуя на теплом песочке под пальмой», – с улыбкой на лице подумала Алена.

Потом были долгие недели бесконечного счастья, наслаждений, улыбок, нежности и забвения. Она не понимала, и не хотела понимать как летит время, она просто жила и была счастлива. Том на самом деле влюбился, и то чувство, которое Алена поначалу приняла за вожделение, оказалось более глубоким и искреннем. Он заботился о ней как брат, любил как Казанова, преклонялся как Ромео.

Они спускались на лодке по пенящейся горной реке Аюнг, останавливаясь под водопадами, где подолгу целовались и игрались в воде, приводя в смущение проводника. Том снял маленькую хижину в самом сердце настоящих тропических джунглей в глубине острова. Там не было ни воды, ни света. Они зажигали сотни свечей и купались в реке. Под бешеные крики огромных попугаев и диких обезьян, рассказывали друг другу страшные истории, приводящие обоих в жуткий ужас. Они могли просидеть в домике, расположенном в корнях столетнего мангового дерева, не выходя оттуда сутками. Деревенская женщина по имени Кетут приносила им душистый рис, теплую мягкую курицу и сочную папаю. Спустя пару дней они приручили пару обезьян, и сев вчетвером напротив друг друга, угощали их бананами. Еще немного, и Алена могла бы понимать их язык.

Потом загрузив рюкзаки провизией, на рассвете они поднимались на кратер вулкана, и ощущая его живое дыхание, кричали в теплую пустоту «Я люблю тебя…»!

И не было страшно: никаких забот и предрассудков: ни ядовитые змеи ломающие палки сухого бамбука, ни все еще обитающие в джунглях племена людоедов, ни булькающая лава вулкана и дрожащая под ногами земля, ничего не ощущали они кроме счастья…


Однажды, проснувшись раньше Тома, она стала его разглядывать. Он спал, прищурившись, в уголке его тонких губ застыла улыбка, раскрытая ладонь свисала над краем кровати. Он был очень красивый. Красивая фигура, лицо, кожа, даже его мысли были красивые. Алене захотелось, чтобы он немедленно проснулся, и прошептав что-нибудь на французском, обнял ее. Вдруг она подумала, что до нее у него конечно же были другие женщины, и обжигающее, новое для нее чувство ревности больно укололо в самое сердце. Ее память раскрывала пред ней события последних дней, наполненные страстными ночами, танцами до рассвета, нежными объятиями, она видела и ощущала их переплетенные тела, слышала слова любви, слетавшие с их губ. Поначалу Алена противилась и не хотела слепо следовать захватившим ее чувствам, но потом внутри нее появилось какое-то осознание, что она, наконец, нашла ту самую вторую половинку, в поисках которой проходит целая жизнь. Она верила и не верила в любовь, хотела ее и боялась принять. Она думала, что такое случается раз в жизни, и не может быть ничего чище и светлее этих отношений, но кто сказал, что это тот самый миг?