С другой стороны, мистер Мур понимает, что из-за войны в Ирландии начнутся перемены: война ускорит брожение, идущее в ирландском обществе. Если бы мистер Мур не был так стар, чтобы брать на себя серьезные обязательства, то отдал бы свои силы, как он говорит сыну, на то, чтобы эти перемены наступили скорее.
Действительно, война способствовала росту сознания ирландского народа. Формируется движение шинфейнеров (ирл. Sinn Fein — «мы сами»). Эта политическая организация продолжила дело фениев, революционеров-республиканцев 2-й половины XIX века, боровшихся за независимость Ирландии; великий патриот, республиканец-социалист и рабочий лидер Джеймс Конноли создает Ирландскую республиканскую армию, которая должна была защищать участников забастовок, волной прокатившихся по стране, от правительственных войск; эти годы отмечены деятельностью вождя революционеров-волонтеров, одного из вдохновителей Пасхального восстания 1916 года Патрика Пирса.
Крестьянский паренек Джерри Кроу называет себя республиканцем, он явно — член организации шинфейнеров. На вопрос англичанина Беннета, много ли таких, как Джерри, в Ирландии, он с достоинством отвечает: «Наберется». Именно Джерри, а не Александру Муру и не Беннету, хотя они намного образованнее и развитее его, ясна политическая перспектива. Если Александр Мур и задумывается о будущем Ирландии, его, как и многих представителей либерально настроенной интеллигенции, вполне устроил бы гомруль. Но этого мало Джерри. Для него гомруль — «розовая водица». Просто подачка, «чтобы заткнуть рты». Джерри знает только один способ избавиться от поработителей-англичан — стрелять. А этому необходимо учиться. И этому он собирается научиться на войне. «Есть вещи, — говорит он, повторяя слова Патрика Пирса, — ужаснее кровопролития, и рабство одна из них».
Судьба Джерри сложилась так, что ему не суждено было принять участие в новой, теперь уже справедливой, праведной войне за свободу, когда «каждый город, каждая деревня станет передовой… Даже дети будут с ними сражаться…». Джерри гибнет. Но, останься он в живых, он бы наверняка был участником знаменитого Пасхального восстания 1916 года.
Становление личности, духовное мужание, которое, совпав с периодом политического кризиса, происходит особенно интенсивно, — излюбленная тема Джонстон. Очень разные эти два представителя поколения, которое потом историки и социологи назовут «потерянным». Позиция Александра Мура, не готового ни к жизни, ни к войне, — неприятие насилия. Характер Беннета, происходящего, как и Мур, из родовитой семьи, сложнее, противоречивее. Поначалу он самонадеянно заявляет, что жилось ему «невыносимо скучно», что война «лучшее, что случалось в его жизни», и потому он видит один выход — «либо стать героем, либо умереть». Однако окопная жизнь быстро отрезвляет Беннета. И его протест против войны серьезнее, нежели инфантильный пацифизм внутренне глубоко порядочного Александра. Очень быстро Беннет начинает понимать, что война нужна «жирным толстякам дома», и если им вздумается, он и его товарищи просидят в окопах вечность. Те, кто на фронте, для военных заправил — не люди, но всего лишь «дрессированные собачки». Поначалу смотревший на Джерри свысока (а как иначе может смотреть английский юноша, выпускник какой-нибудь закрытой привилегированной школы, джентльмен, на простолюдина?), мирившийся с его обществом лишь потому, что тот был другом Александра и еще потому, что всех троих объединяла страстная любовь к лошадям, он постепенно меняет свое отношение к нему. А изменив отношение к Джерри, он по-иному начинает смотреть и на ирландцев, которые раньше ему представлялись «чертовыми кельтами», не способными видеть мир в перспективе, глупыми романтиками, совершенно не умеющими управлять самими собой. Когда же он понимает, что Джерри и ему подобные хотят больше, чем гомруля для Ирландии, что они готовы сражаться за свои убеждения, не жалея жизни, он вдохновенно предрекает, как рабы восстанут на своих господ, и он, джентльмен, жмет Джерри руку как собрату-революционеру, а сам уже мечтает стать героем не на полях первой мировой войны, но в рядах революционной армии Патрика Пирса.
