— Мой милый Джерри, если тебе нужна работа, ты бы пришел и поговорил со мной.
Он засмеялся.
— Что тут смешного?
— Отхлебни еще и сам поймешь. Все поймешь в свое время. Ну, а про это скажем пока, что королевского шиллинга хватает подольше, чем хозяйского.
Второй раз ожог в горле был послабее.
— Охотничий клуб…
Он мотнул головой.
— Что они будут делать без тебя?
— Обойдутся как-нибудь. Денежки.
Он вытянул руку и уставился на пустую ладонь, всю исчерченную складками, как у старика. Рай для цыганки.
— А может, мне нравятся блестящие пуговки.
— По-моему, я слышал, что ты связался с шинфейнерами.
— Заткнись!
Он сказал это с такой яростью, что у меня заколотилось сердце, словно от удара по лицу.
Я ненависть в сердце своем не таю,
Но крепче всего я отчизну люблю.
Благослови же, отец, и пусти
На смерть, если бог так назначил, пойти.
— Денежки, Алек, вот из-за чего. — Он улыбнулся, и все стало хорошо. — Ты меня прости. Я выпил многовато, хоть и недостаточно, понимаешь? Попозже мы оба начнем нести чушь, и тогда уж будет неважно, что мы говорим. Ну-ка, дай бутылку.
Он отпил несколько больших глотков.
— Денежки, в них все дело.
— Ага.
В женевской казарме преставился он
И у перевала был там схоронен.
Добрые люди, вам мир и покой,
Почтите молитвой его и слезой
[15].
Он протянул руку, и я ее пожал. Смычок два раза взвизгнул по струнам и заиграл джигу.
— Может, ты хочешь танцевать? — спросил я. — Так давай, я постою.
— Как вы справедливо заметили, я не такой уж любитель танцев.
— Ну, тогда давай сядем. Это твое чертово пойло ударило мне в ноги.
Мы сидели под деревом на траве, мокрой от ночной росы, и смотрели, как отплясывают мужчины и женщины. Из-под их топочущих ног, точно дым, поднимались клубы пыли.
— Я тоже еду завтра.
— Еще чего!
В тени дерева мне был виден только подвижный блеск его глаз.
— На войну.
Он выскреб в земле между нами ямку и поставил, в нее бутылку.
— Когда в горле пересохнет, сам бери и пей.
— Поедем и будем героями вместе.
— Не пойму, как они еще без нас обходились.
— Вот и я тоже.
— Тебя сделают офицером.
— А мне все равно. Я всегда благодарен за удобства, которыми меня окружают. Лишь бы выбраться отсюда.
— Меня мутит от мокрых полей.
— Нашел, на что их менять! Разве что хочешь умереть. А ты хочешь умереть?
— Кто, кошки-мышки, этого хочет?
— Я.
— А пошел ты!
— Выпей.
— После тебя.
Мы оба выпили.
— Говорят, в Пикардии они ездят на травлю.
— Чертовы дураки англичане!
— Да. Мать говорит, что я не сын своего отца.
