— Ты всегда держишь гостей на пороге? — она улыбнулась.
— Подожди минутку, — Герман вернулся в комнату и огляделся. Повсюду лежал толстый слой пыли, возле кровати: раскрытый чемодан, на журнальном столике: недопитая бутылка виски и скорлупки орешков. Она подумает, что я — свинья. Молодой человек быстро запихнул чемодан под кровать, вытер салфеткой стеклянный столик и убрал с единственного кресла одежду.
Они достаточно долго говорили о пустяках, потягивая виски, пока Гера не решился спросить:
— Зачем ты пришла?
Темные ресницы Регины дрогнули, стакан звякнул о стеклянный столик. Она откинулась на спинку кресла и с вызовом посмотрела ему в глаза.
— А сам-то как думаешь?
— Не знаю, наверно, просить меня, чтобы я не выгонял тебя на улицу. — под ее взглядом он смутился. — Не знаю.
— Я не думаю, что ты замешан во всем этом, — начала она, и Герман почувствовал облегчение и стыд одновременно. «Только бы не покраснеть, только бы не выдать себя», — он уткнулся в стакан с виски, но Регина больше ничего не сказала.
— И что? — не выдержал он.
— Я думаю, что это сделали Аркадий и Вероника. Кто-то из них получил деньги по поддельным документам. В документах банка я прочитала пункт, что они не несут ответственности за подлинность предоставляемого договора купли-продажи. Ведь я же собственными глазами видела, что ты приносил деньги.
— Да, конечно. — Герман потянулся к пачке сигарет и достал одну. «Вот провалиться бы сейчас куда-нибудь», — с тоской подумал он. — «Никогда в жизни не чувствовал себя так погано».
— На самом деле мне нужна твоя помощь. Я провожу собственное расследование. Расскажи мне все, что ты знаешь о Веронике и о том, как она нашла тебя.
Молодой человек пытался быстро сориентироваться в новых обстоятельствах. Ему даже удалось промычать, что он рад помочь ей, но ничего не знает. Он позвонил по рекламе в газете. Трубку взяла Вероника, она привела его в квартиру.
Регина не настаивала на подробностях, просто сидела и слушала. Причем сидела, как он отметил, очень элегантно: слегка склонив изящную головку набок, так что был виден изгиб ее шеи и положив ногу на ногу. Даже вызывающая леопардовая расцветка ее платья с глубоким вырезом казалась женственной.
Они пили виски и разговаривали обо всем на свете. Ему даже показалось, что она временно забыла, что стала жертвой. Или ему хотелось, чтобы она забыла. Потому что девушка, которую он видел перед собой, ему очень нравилась. Нравилась настолько, что ему хотелось ее обнять. И забыть, забыть обо всем. Между ними ничего нет, кроме того, что он — мужчина, а она — женщина. Когда Регина заговорила после паузы, ему показалось, что она прочитала его мысли.
