— Вот видишь, тебе не хватает уверенности, а твоя стеснительность и мнительность мешает тебе жить. Я назвала это — вытащить себя за шнурки.
— Причем здесь шнурки?
— Ну, это когда ты делаешь над собой усилие, тебе страшно не хочется, но ты идешь к нему красивой уверенной походкой, хотя внутри тебя все дрожит от страха, подходишь к его столику, поправляешь ему галстук, нежно говоришь, что так лучше и спокойно возвращаешься на свое место. При этом не надо думать, что он о тебе подумает, подойдет он к тебе знакомиться или нет. Твоя первая задача — это воспитание в себе смелости и уверенности. Это безумно тяжело в начале, но скоро начинает приносить свои плоды.
Катя попыталась представить себя в этой роли и улыбнулась. Вряд ли у нее это получится. Она или споткнется по дороге или будет выглядеть так нелепо, что самой будет стыдно.
— И ты все это делала? — спросила она Лену.
Она улыбнулась:
— Сейчас я делаю кое-что покруче, а это было моей разминкой. Мужчины — это такие создания, которыми надо ловко управлять, и, как я выяснила, им это даже нравится. Но все это никак не согласуется с так называемой женской скромностью. Лена снова задорно улыбнулась. — Так что придется еще избавиться и от нее.
Кипр встретил их ярким солнцем и теплом, оправдывая прогнозы, обещавших 300 солнечных дней в году. Зажмурившись от яркого света, Катя не сразу разглядела Луиса, встречавшего их у выхода из аэропорта.
— О, дорогой, как это мило, что ты нас встретил. Наверное, с трудом выбрал время, — запела Лена, подставляя ему щеку для поцелуя.
Он прижал ее к себе и поцеловал в губы долгим поцелуем. Ставшая невольной свидетельницей чужой нежности, Катя наблюдала за ними. Луис был в светлых брюках и белой льняной рубашке с открытым воротом, оттенявшей его смуглую кожу. Волосатые толстенькие руки обнимали Ленкину талию, а полузакрытые глаза выражали полное блаженство от поцелуя. Поцелуй затянулся, их не смущали ни снующие мимо пассажиры, ни Катино присутствие. Пожав плечами, Катя отошла чуть в сторону.
— Катя, — окликнул ее Луис. — Извини, я давно не видел жену.
— Два дня, — хихикнула Лена. — Каждый раз, когда он уезжает один, он думает, что я не приеду, поэтому так радуется. Дорогой, — обратилась она к Луису, — Катя поедет к нам, мы еще не наговорились в самолете.
— Не наговорились?! Вы же летели три часа? — удивился он, не понимая, как после трехчасовой болтовни можно не наговориться.
— Это неудобно, — возразила Катя, — Лучше я переночую в гостинице. Да, я забыла спросить, а где я, вообще, буду жить?
