— Нет, мам, не пойдет. Этот костюм полнит тебя, он слишком светлый.
Светлана ожесточенно вылезла из юбки, и швырнула ее пол. Владимир Юрьевич молча поднял юбку и положил ее на диван, думая про себя: «Сейчас начнется». Скандал не заставил себя долго ждать. Светлана Ивановна вытащила сиреневое платье, которое застегивалось сзади на молнию и, скрипя зубами, влезла в него:
— Застегни, чего смотришь, — она подошла к Владимиру, который спрятался за газетой, зная, что пройдет час, прежде чем ему можно будет начинать одеваться. У него был всего один единственный костюм, который он носил везде. Ему вообще были непонятны все эти скандалы из-за одежды, которые учиняла его жена, у которой был полный шкаф тряпья.
Он попытался застегнуть молнию, но она, продвинувшись всего на пять сантиметров, застряла в области талии, никак не желая сходиться.
— Свет, — он замялся, — она это… как-то не идет, — осторожно сказал он.
— Вот дурак, ничего не можешь сделать, — оборвала она его и снова крикнула Злату.
Злата зашла в комнату и даже не стала пробовать.
— Мама, ты что? Да она никогда не сойдется. Снимай это платье и одевай черный костюм.
— Вот так всегда, — заорала Светлана Ивановна, — и бросила платьем в мужа. — Все из-за тебя. Мне всегда нечего одеть. А сегодня для меня это особенно важно. Людка разоденется в пух и прах. А я? Это из-за того, что ты денег не можешь заработать, — обрушилась она на Владимира Юрьевича. — Живем, как нищие на какие-то гроши всей семьей. А ты не можешь на работу пойти, лентяй несчастный.
Владимир отбросил газету и закричал:
— Если бы ты столько не ела, тебя не разносило бы с каждым годом все больше и больше, и ты бы влезала в свои платья.
— Что ты сказал?! — Светлана Ивановна, грозно уперев руки в бока, двинулась на мужа.
— Мам, мам, не надо, — бросилась Злата между ними. — Перестаньте ссориться. Нам уже давно пора выходить.
Светлана остановилась и обняла дочь.
— И ты у меня одета, как Золушка, а Катька, наверно, разоделась, — сказала она, оглядев дочь в пестром костюмчике в клеточку, который был куплен два года назад.
— Да, нормально, мам, — сказала Злата. — Мне плевать как будет, одета Катька. Давай-ка лучше тебе что-нибудь вместе подберем.
Они вместе прошли к шкафу, и Злата ласково убедила мать, что черный костюм ей очень идет. Мать была единственным человеком, к которому Злата была привязана и даже любила по-своему. Отца она презирала, считая его неудачником, и обращала на него внимание только, когда ей что-то было нужно. Мать сумела вдолбить ей в голову, что все ее беды произошли по двум причинам — из-за того, что Людмила увела у нее богатого жениха и из-за того, что ее отец оказался таким олухом, который не умеет обеспечивать семью.
