Проселок петлял и вилял среди вековых сосен, и финны считали его относительно безопасным – русские никогда сюда не сунутся. Идти по такой теснине плотной армейской колонной – верх безумия. Солдаты, лошади, повозки и машины тут же собьются в кучу, а пушки, тягачи, танки и броневики просто застрянут в снегу. И все, можно брать голыми руками. Или спокойно уничтожать из-за елей…
Потому эта дорога была так важна для финнов – они хотели скрытно пойти по ней и ударить в тыл 44-й дивизии, разрезать ее на части, прижать к реке и уничтожить. Крошечный хутор Христаля в свете этих событий приобретал чуть ли не стратегическое значение – был опорной точкой для осуществления всех планов.
И от того, кто им завладеет, зависело многое. Если его захватят русские, то можно проститься со своей задумкой ударить им в тыл. Более того, они получат возможность спокойно переправиться на другой берег и развить наступление… Вот и спешили финские лыжники в Пюнямя, чтобы сообщить командованию – большевики идут на хутор Христаля, надо его прикрыть…
* * *
Время тянулось медленно. Майор Злобин смотрел в бинокль и нетерпеливо повторял про себя: «Ну, где же вы, родные?» Прошло уже почти три часа, пора бы, по его расчетам, и появиться финским лыжникам. А то еще немного – и темно будет. Тогда все станет гораздо сложнее…
Конечно, приборы ночного видения позволяли увидеть диверсантов и в полной темноте, но проблему это не решало. Брать-то их нужно живыми, и по возможности – не слишком покалеченными. А как это сделать в темноте? Не дай бог, разведчики лейтенанта Овсянникова не разберутся, где свои, а где чужие, откроют огонь во все стороны… И наших подстрелят, и ваших. Нет, нужно действовать осторожно, и лучше – самим, чтобы никто не мешал. Так надежнее и вернее…
Бронелетчики успели пообедать, отдохнуть и теперь были готовы к приему гостей. Майор Злобин остался в качестве наблюдателя на конюшне – просматривал все подходы к хутору, а Леонид Лепс, Самоделов и Молохов выдвинулись ближе к опушке – откуда должны появиться диверсанты. Где-то недалеко от них залегли и разведчики Овсянникова – тоже для захвата диверсантов.
Германа Градского решили оставить в машине – для связи и координации. У каждого из бронелетчиков был при себе мощный бинокль с инфракрасным сканером, и любое движение в лесу тут же фиксировалось. Незамеченным и заяц не пробежал бы, и мышь не проскочила…
А движения в лесу уже было много – с трех сторон к хутору приближались красноармейцы капитана Лапшова. Они растянулись широким полукругом и, изредка постреливая, гнали финских лыжников в ловушку. Те в бой благоразумно не вступали, стараясь тихо и незаметно вырваться из облавы. Пару раз они выходили во фланг ротам, пробовали обойти «загонщиков» стороной, но всякий раз, нарвавшись на плотный винтовочный огонь, отступали.
