Алиби на одну ночь | страница 49

…Развязывая перед зеркалом галстук, он всмотрелся в свое отражение. Пожалуй, для своих шестидесяти двух он выглядит неплохо. Теперь, когда с выходом дочери замуж его дом опустел, не пора ли подумать о собственном браке?..

Он лег в постель и закрыл глаза. И вдруг вспомнил Викторию Веденееву, как она, с пылающими щеками, подошла к столу новобрачных и пригласила Ярослава танцевать. Как она осмелилась на этот вызов ему, самому Султанову? Ведь он недвусмысленно предупреждал ее! И что это за страсти такие, которых не могут охладить ни разлука, ни деньги, ни брак со Смитом?

Султанов решил, что эта женщина должна ответить за свою дерзость. Но, засыпая, так и не придумал для нее достойного наказания.

Слезы безудержно текли из глаз Калерии. Ах, как он играл в тот вечер, как играл!..

Когда спектакль закончился, зрители повскакивали с мест и не жалели ладоней. Даже театральные критики, которых удивить сложно, а растрогать и вовсе невозможно, стояли в проходе у сцены и кричали: «Браво!» Даже критикесса Марина Петровская, все еще похожая в свои шестьдесят на мальчика-подростка, поднялась с места, и на лице ее — о, боги! — светился настоящий восторг. Это было прекрасно видно Калерии из левой кулисы. А ведь Петровской, с ее острым и злым языком, побаивается весь театральный Питер!.. Одним словом, светопреставление! Такого успеха их театр не переживал давно, годов с семидесятых, но тогда Калерия театром еще не интересовалась — по причине слишком малого возраста.

А в конце восьмидесятых, когда она устроилась сюда работать, театр находился в кризисе. Зал пустовал, артисты играли кое-как, экономя силы для съемочных площадок рекламных клипов и телевизионных сериалов, где платили гораздо больше. Режиссеры приходили и уходили, руководство сдавало помещения в аренду, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, а обслуживающий и технический персонал жил по принципу «ни дня без стопки», побивая все мыслимые и немыслимые рекорды в потреблении спиртосодержащих жидкостей. Непонятно, правда, откуда у людей брались деньги для подобных рекордов — даже нищенскую театральную зарплату выдавали нерегулярно.

В театр Калерию Дымшиц привела родная тетка — когда девочка, провалившись на экзамене в Театральный институт, пребывала в полном отчаянии. Лидия Ольгердовна Дымшиц заведовала в театре литературной частью. Отдавшая более тридцати лет беззаветному служению Мельпомене, она понимала, что творится после провала в душе у племянницы, и сумела убедить ее в том, что начинать восхождение в искусстве можно и со скромной роли помощницы гримера. К тому же работать в театре, пусть даже переживающем не лучшие времена, все-таки приятнее, чем в какой-нибудь забегаловке или магазине. Общение с прекрасным не может испортить, в этом Лидия Ольгердовна была твердо уверена. Каким-то чудом в театре сохранились гримеры высочайшего класса. Освоив профессию под их чутким руководством, девушка всегда заработает себе на кусок хлеба — так считала Лидия Ольгердовна.