Странное, незнакомое доселе чувство вело Андрея дальше. Он четко различал звуки и краски, каждая мышца тела была готова выполнить любое его желание. Боль в отбитой ладони, как ни странно, была приятной, и он с усмешкой подумал между прочим, что, кажется, готов понять мазохистов, тут же удивившись, что может думать о посторонних вещах.
Андрей подошел к барахтающимся и стонущим под велосипедом подросткам и безжалостно встал обеими ногами на колышущуюся раму. Стоны усилились, превратились в крики.
– Все, отец – ты победил, – раздался спокойный голос, в котором не было унижения или раскаяния – только безграничное уважение сильного к более сильному.
Произнесший эти слова подросток был тем самым неторопливым велосипедистом – скорее всего, атаманом.
– Ошибка вышла, отец, – так же спокойно продолжил он, – прости. Обознались.
Глебов подумал немного и сошел с кучи из подростков и велосипедов.
– Новых попыток не будет? – удивительно, но даже дыхание не сбилось.
– Клянусь.
– По зубам добычу выбирать надо, – неожиданно для самого себя сказал вдруг Андрей, но парень не удивился, только склонил голову в согласии:
– Говорю же – обознались. Ты, отец, извини, но со спины показалось, что – по зубам…
Они помолчали немного, глядя друг другу в глаза, потом Андрей, как ни в чем не бывало, спросил, кивнув в сторону уже видневшейся деревни:
– Магазин в этой вашей дыре есть?
– Есть, – не удивившись, ответил парень, – грабить будешь?
– Делать мне нечего! – оскорбился Андрей, а парень понятливо закивал – ну да, действительно, нечего делать – такому человеку и грабить деревенский магазин…
Глебов поднял свой велосипед, легонько пнул заматерившегося было подростка из лежавших под ногами – очень удобно для пинка, кстати. Подошел к нокаутированному, осмотрел внимательно – дышит, зараза, и лежит естественно – значит, без членовредительства обошлось. Отъехав метров двадцать, не выдержал и оглянулся – трое поддерживали одного и смотрели ему вслед так, как смотрели бы молодые волки, получившие взбучку от матерого бирюка – почти с любовью…
То ли дорога перед самой деревней была суше и ровнее, то ли Глебов совладал, наконец, со своенравным, хоть и железным, конем, но остаток пути до магазина показался намного легче начала.
Андрей поставил велосипед у крыльца и зашел внутрь.
– Вода есть? – спросил он каким-то жестяным голосом, раздраженную одним его появлением, продавщицу.
Продавщица набрала полную грудь воздуха, взглянула ему прямо в глаза, с тихим посвистом выпустила воздух обратно, молча ушла в подсобку и вынесла пятилитровую пластиковую канистру.
