— К Балтике нужно привыкнуть. После наших северных масштабов Балтика — почти бассейн, не зря ее моряки окрестили «маркизовой лужей», к тому же это мелководье. Тут везде буквально по дну ползаешь, в самом глубоком месте у наших берегов, так называемой «яме», — двести двадцать метров всего…
…На тужурке Монако поблескивает серебром знак командира подводной лодки, выполненный в виде подводной лодки проекта «Щ», с красной эмалевой звездочкой в центре. Знак этот вручается лишь однажды, когда офицер назначается на должность командира подводной лодки и вступает в командование. Первые знаки были выполнены из латуни, но затем ее заменил оксидированный под серебро «томпак». Сегодня советские знаки стали почти реликвиями, которые часто передаются по наследству, но не от отца к сыну, а от одного командира другому, тому, кто впервые принимает командование. У Монако как раз старый, «советский».
Спрашиваю Валерия о знаке и о традиции. Он подтверждает.
— Да, когда я лодку принимал, мне вручили такой старый знак. И я его храню, чтобы передать следующему командиру. А этот, — он кивает себе на грудь, — это уже другой подарок…
— Жена не ревнует к лодке?
Неожиданно лицо Монако озаряет какая-то светлая и очень трогательная улыбка. Видно, что вопрос задел его за живое.
— Конечно, ревнует. Говорит, что у тебя есть вторая жена — лодка и ты ее любишь больше… Шутит, конечно, но в каждой шутке есть только доля шутки. На самом деле, лодка — это моя жизнь. Это мой второй дом, и, когда я спускаюсь в центральный, сажусь в свое кресло, мне становится спокойно, как у себя дома…
Улыбка, как сигаретная затяжка, светится всего пару мгновений, и вот уже на меня смотрят глаза прямо из песни Визбора:
…подводная лодка — стальная гроза.
Под черной пилоткой стальные глаза…
…Сегодня на лодках служат только профессионалы. В бригаде нет ни одного матроса-срочника, «бескозырочника», как метко называют их «контрактники», которые носят на голове «мичманки» — фуражки с лаковыми ремешками. Это во многом решило проблему дисциплины, ведь контрактники — люди «мотивированные», и мало кто хочет рисковать высокооплачиваемой работой. Поэтому дисциплина заметно окрепла. Но остаются нерешенными множество проблем. И одна из основных — проблема подготовки и обучения моряков-подводников. До реформы Сердюкова — Макарова существовали специальные «учебки», где молодых матросов обучали по специальностям, были школы мичманов, где уже готовились высококлассные профессионалы. Но все они были ликвидированы, и сегодня матроса-контрактника учить просто негде. Подписав контракт, матросы прямо из военкомата отправляются к месту службы, в экипажи лодок. И только тут выясняется, что кандидат в подводники совершенно не представляет себе условия службы моряка-подводника. Кто-то сразу уходит, понимая, что служба в прочном корпусе, многонедельные выходы в море, жизнь, разделенная на вахты, не для него. Тех же, кто остался, уже на лодке приходится обучать, а ведь в штате лодки нет должностей стажеров и учеников. Подготовка таких моряков — головная боль всех командиров.
