.
Мы можем добавить к этому рассуждения Гордона Уассона, нью-йоркского банкира и любителя-миколога [33]. В 1950-х годах Уассон сообщил о своей находке — церемониях, которые проводились в Мексике с применением грибов, содержащих псилоцибин [34]. Большинство антропологов полагало, что подобные ритуалы были забыты столетия тому назад. Пережив опыт, сопровождавшийся невыразимым восторгом, и получив видения, вызванные интоксикацией после приема грибов, Уассон предположил, что психоделические растения были ответственны за первоначальные проблески религиозных переживаний у человека: эти опыты служили доказательством того, что невидимые, автономные, необычные реальности существуют за пределами завесы повседневной жизни[35].
Таким образом, существуют теории, согласно которым психоделики растительного происхождения ответственны за два уникальных творения человечества: язык и религию. Почему же так сложно получить информацию о психоделиках? Маятники раскачиваются из стороны в сторону. Вероятно, переход от первоначального матриархального мировоззрения к более патриархальному явился причиной исключения психоделических растений из основополагающих религиозных и социальных практик. Матриархальная, основанная на почитании природы и земли цивилизация, в изобилии населенная божественными существами, возможно, отреагировала на незначительный конфликт между использованием психоделиков растительного происхождения, которые использовались для общения с духами, и философией, которая постулирует неразделимость природы и человека. Патриархальные религии Востока и Запада, с другой стороны, выработали дихотомический взгляд, отделяющий человеческих существ от остальной природы, и, как правило, проявляли откровенную враждебность по отношению к духовному значению всего материального и земного[36]. Это не было оригинальным учением основателей упомянутых религий, кроме того, священничество в конце концов прибрало к рукам и теорию, и практику. Религиозные деятели заимствовали мировоззрение, основанное на духовном соответствии, и преуспели, вытеснив использование психоделических растений за пределы религиозной практики, в область нелегального и тайного. Люди, занимавшие высокие должности в церковной иерархии, в лучшем случае рассматривали психоделические, вызванные приемом определенных растений опыты как не приносящие полезной информации или ведущие к деградации, в худшем — осуждали употребление таких растений как зло, которое требовало искоренения
