- Я не заставляю тебя придерживаться моих убеждений, но хотя бы относись к ним с должным пониманием и уважением!
- Ты меня, конечно, извини, папа, но не могу я это ни понимать, ни почитать. Я не могу заставить себя испытывать пиетет к тому, что мне совсем не нравится,- обычно возражал Сергей.
- Ну, конечно, ваше поколение выдвинуло таких композиторов, поэтов, писателей… куда до них нашим любимым Пахмутовой, Визбору, тому же Аксенову. Кстати, назови пожалуйста их имена, этих свежеиспеченных гениев, сделай одолжение, а то я что-то не припомню этих ваших нынешних кумиров… Впрочем, возможно ты имеешь в виду гениального композитора Укупника, или Фрейбурга, а писатели… ну конечно Донцова с Устиновой. Да уж до них тем нашим далеко…- отец буквально покрывался пятнами от возбуждения.
- Не передергивай, папа,- морщился Сергей.- Ты же не можешь не понимать, что это все пена, которая со временем осядет без следа, и кто из нашего поколения, что будет стоить, станет видно лишь с расстояния будущих десятилетий. Я же совсем о другом говорю. Вот ты говоришь Высоцкий… Ну не нравится он мне, и многим моим друзьям тоже. Не могу понять, почему чуть не все ваше поколение от его песен в таком поросячем восторге. И фильмы Шукшина мне не очень нравятся, хоть он и наш земляк. Ну, извини. Ничего с собой не могу поделать. Мне и современные фильмы не нравятся, как и эти модные уроды типа Децла, все эти «Виагры» и «Сливки». Я же тебе говорю, это пена, но и ваши кумиры… Вот, если о писателях говорить, пап я не пойму, как можно было восхищаться американцем Хемингуэем, и не знать, что в это же время творил, может быть величайший писатель двадцатого века Платонов. Я думаю, его тогда не было видно из-за все той же модной «пены» тех лет. Вот ответь мне на вопрос почему Хем, Аксенов, Гладилин, а не Платонов были вашими литературными кумирами тех лет? По таланту их с ним и ставить рядом нельзя, даже Хем рядом с ним так, приготовишка, недоросль, средний руки журналистишка…
Это был, что называется, удар под дых. Отец моментально сникал и начинал оправдываться:
- Не знали мы Платонова… совсем не знали. Его же только в Перестройку печатать разрешили. Я сам, когда «Котлован» и «Город Градов» прочитал, просто диву дался, как же можно было столько лет скрывать от читателей такого гиганта, это преступление против нашей культуры, все равно, что запретить читать Толстого и Достоевского. Но пойми, Хем это совсем другое, и Аксенов тоже. Да они не столь глобальны, не столь глубоки, но они более молодежны, что ли, они романтики. Не знаю, если бы я в двадцать лет прочитал Платонова, смог бы я его постичь, а вот Хема и Аксенова я постигал легко, свободно, с удовольствием. Они были близки мне и большинству нашего поколения. Понимаешь сынок... Ни своих, ни иностранцев настоящих мы не знали, мы даже о Воннегуте понятия не имели, у нас его не переводили. Что нам в журнале «Иностранная литература» преподносили то мы и читали. Мы тогда даже от Алана Силлитоу, как ты говоришь, в поросячем восторге пребывали. Его вот переводили, потому, что он про жизнь английских рабочих писал, и как раз, как надо было советской власти, то есть в серых тонах. Потом то уж я понял, что посредственный писатель, но поверь Хем совсем не то, он величина, и по праву является кумиром миллионов читателей во всем мире…
