Перед его глазами проходят тысячи панов, хуторян-поселенцев, ксендзов. Со страшными лицами они выстраиваются перед ним, перед захудалым крестьянином Подобедом, и заслоняют солнце с востока. Они кричат, что это неправда, что это ложь, что не с востока солнце восходит.
Проснулся Подобед от криков «ура». Дочери выбежали на улицу и через минуту похорошевшими вернулись в избу:
— Красная Армия пришла!
На их головах появились красные платочки. И откуда только они взялись?
И кто бы поверил, что в изнуренном теле Подобеда еще кроется столько силы, чтобы он мог подняться с постели и выйти на улицу.
Навстречу ему двигались эскадроны красной кавалерии.
И встречать красную кавалерию вышло много женщин в красных платочках и много мужчин с красными ленточками на изношенных дырявых куртках, и наступили священные, единственные в жизни минуты, когда внезапно издалека налетает мечта на конях.
И люди в шинелях соскакивали с коней, и женщины в красных платочках обнимали этих людей и целовали. как братьев-освободителей.
И красноармейцы плясали с женщинами в красных платочках, и рассказывали, и расспрашивали, и принимали цветы, а у кого была лишняя звездочка, тот широко улыбался и дарил ее.
Подобед поплелся искать главного командира — он обязательно должен рассказать ему, что он, Подобед, стар, но жизни он не видел, и узнать, есть ли какая надежда впереди на жизнь.
— Где тут старшой? — спросил он у ближайшего красноармейца.
— А вон он, — показал красноармеец на одного.
Подобед словно застыл на месте, колеблясь, подойти ли ему или нет. Ему казалось странным, что командир внешне ничем не отличается от остальных окружающих его красноармейцев.
Наконец он набрался решимости и подошел к тому, на которого указал красноармеец. Ему хотелось тут же сказать, что он стар, но жизни не видал, и есть ли впереди надежда на жизнь, но вместо этого у него вырвалось:
— Единственную коровушку вчера забрали!
— А где она, отец, твоя коровушка? — улыбаясь спросил командир.
— У пана, в хлеву, вон напротив.
— Так пойди, папаша, забери ее, — сказал командир.
Подобед решил, что он, должно быть, говорит не с командиром.
— А ты, хлопец, не шутишь? Пойду спрошу у старшого.
— Я тут старшой, — так же улыбаясь, сказал командир. — Не верится, старина? Вид не такой? Не похож на командира?
И вдруг этот хлопец скомандовал:
— По коням!
В один миг сотни красноармейцев очутились на конях и начали выстраиваться в линию. Впереди остались только командир да Подобед. Перед ним выстроилась Красная Армия, армия-освободительница — так показалось старому, измученному Подобеду.
