Свежее сено | страница 52

Так что же он вдруг поднялся на эти три ступеньки?

И, держась за ручку двери, он виновато, растерянно смотрит ей в глаза. А она быстрым взглядом словно говорит: «Ладно! Не надо слов!»

На улице уже лето.

В пионерский лагерь отправилась первая смена, а наша смена — вторая. Придется нам пока сидеть в городе, где, по словам отца Буцика, совсем нет летом воздуха.

И как это может быть, чтобы весь город все лето был без воздуха? Он всегда любит преувеличивать, Буцикин отец. Воздух-то есть, но в нем много пыли. Это уж другое дело.

Начал я о лете и забыл сказать, что пишу это я, Карл Ратнер, — имя мне дали в честь Карла Маркса, и когда я вырасту, то отпущу себе бороду, как у него, хотя отец и говорит, что бриться гигиеничнее. Я думаю, что Карл Маркс не меньше моего отца понимал.

Ну, а теперь, когда вы уже знаете, кто я такой, я уж расскажу вам все по порядку.

Начну я вот с чего.

Должно же было так случиться, что все наши родители — папаши и мамаши (мы все живем в новом доме швейников) — разъехались. Наши родители — ударники, и они были премированы экскурсией в Москву и Ленинград.

Укладывали чемоданы — перевернули все вверх дном. И среди этого кавардака отец Буцика выступал с речью для нас — для детей. Он любит поговорить, отец Буцика.

Вот какую сказал он речь:

— Дети! Ваши отцы и матери — ударники. Теперь вот нас посылают на экскурсию. Мы увидим там много красивого и, когда приедем, обо всем вам расскажем. Живите тут мирно, ведите себя хорошо. Старшим у вас будет Яша Брик.

Потом они уехали.

Нам нравилось, что мы остаемся одни, без родителей. Не лишне, конечно, иметь отца и мать, но все же не мешает иногда оставаться без них. Не во всем с ними столкуешься. Старшие любят выключать электричество, когда мы ложимся спать, а нам приятно, когда свет горит. Да и во многом другом мы с ними расходимся.

Нам представлялось: вот когда поживем на славу!

Но нам и в голову не приходило, что у нас будет столько происшествий.

Прежде чем приступить к рассказу о больших происшествиях наших, я должен рассказать вам о всех наших детях.

Во-первых, о Яшутках — Яше, Фиреле, Иреле и Миреле. Сам Яша Брик носит очки — без очков он ничего не видит. Как-то раз он был без очков. Я возьми и скажи ему, показывая на стену: «Идет директор школы». И Яша минут пять улыбался стене. С тех пор он и вовсе перестал улыбаться, когда он без очков. Когда ему хочется улыбнуться, он обязательно надевает очки. Он уже учится в седьмом классе и хвастается, что у них есть учитель один, по естествознанию — Химчик его зовут, — так он, Яша, знает больше его.