Васюткину стало стыдно. Он узнал в этом человеке мастера со своего завода, работающего на блюминге, который еще только монтируется. Он, как и Васюткин, пришел на завод чернорабочим. Теперь он отличный мастер.
Странно как-то на душе у Васюткина — хоть плачь…
Вот выбежали двое. Рыжие волосы у них дыбом стоят, и становится смешно, хочется смеяться во весь голос.
Все хохочут, хохочет и Васюткин.
Вдруг один из клоунов обращается к Васюткину:
— Ты-то чего смеешься? Ведь ты такой же рыжий, как и я.
— И вовсе я не рыжий, — отвечает Васюткин, — я жгучий блондин.
И зал разражается хохотом. Зал одобряет остроту Васюткина. И Васюткин вдруг почувствовал, будто он у себя в деревне, где он был душой компании на вечеринках, где он был властителем умов на гулянках. И ему хочется блеснуть еще какой-нибудь остротой, но слова на язык не идут.
И снова тяжело на душе у Васюткина. Незаметно для себя он опять налег на плечо соседа.
— А сколько в вас весу, товарищ? — спросил мастер.
Васюткин извинился. Между тем клоуны на арене снова начали разыгрывать сценку. Один представляет, должно быть, симулянта. Он опрокидывает в горло бутылку и выпускает изо рта целый фонтан. При этом он пискливым голосом кричит во всю мочь:
— Что касается меня, то я думать не люблю! Раз в жизни я как-то задумался, и на меня чуть автобус не наехал… А я жить хочу. Пусть за меня другие думают. Кричит бригадир «спецовку», кричу и я «спецовку», кричит он «шамовку», кричу и я «шамовку», кричит он «добавку», и я за ним — «добавку»!
— Гляди-ка, — встрепенулся Васюткин. — Ведь это мои слова!..
И вдруг до Васюткина дошло:
«Да ведь это тот человек, который шнурок на ботинке завязывал там, на траве».
И Васюткина словно стрелой пронзило:
«А что, если все здесь сидящие вдруг догадаются, что это мои слова?.. „Вот-те и остряк, — скажут они, — а мы-то думали…“
Ну, а если они сами не догадаются, разве не может этот клоун в конце хладнокровно прибавить:
„Вот какие мысли у рвача и симулянта Васюткина с шестого строительного участка“.
Однажды ведь уже драмкружок разыграл так бригадира…»
Васюткину начало казаться, что клоун все время смотрит на него и вот-вот крикнет:
«Эй, Васюткин с шестого участка!»
И тут ему вспомнилось, что бригадир, который неоднократно уже попадался за непристойные дела, имеет обыкновение, не дожидаясь, пока его другие ругать будут, сам выступать с покаянием: виноват, мол, братцы!.. И ему все сходит с рук… Не лучше ли и ему, Васюткину, пока еще клоун не назвал его имени, выступить и самому сознаться… Публики он не боится. Публика его уже знает. Она уже раз аплодировала ему сегодня.
