— Ловко! — хохотали казаки. — Вот ты их разделал, Иван, этих артельтищиков, под орех…
— И правильно. У них все выходит, как в этой басне.
— А вы дюже-то не смейтесь, товарищи, — сказал бородатый казак Лукинов, насыпая из кисета махорку в цигарку. — Я был вот на днях на Медведице, так там организуются артели правильные. Хо-оро-шие артели. И народ в них идет… Работают дружно и достаток имеют… Машины покупают, тракторы. Ежели б мы поддержали свою артель, так, глядишь, она и встала бы на ноги.
Сазон Меркулов, присутствовавший здесь, набросился на Лукинова:
— Вот ты так гутаришь, да?
— Так гутарю, а что?
— Ты красный партизан?
— Ну, красный, а что? — оторопел казак от такого бурного натиска Сазонова.
— Так что ж ты, супостат ты этакий, не вступаешь в артель, чтоб она встала на ноги-то, а?.. Болтать-то ты горазд, а вот как к делу приступить — лытаешь.
— А ты, Сазон?
— Да я хоть зараз запишусь.
— Конон Никонович, — запальчиво обратился Меркулов к Незовибатько. Чтоб это, значит, не было голословно, — садись за стол и открывай собрание.
Незовибатько покрутил белый ус и медлительно, как и все он делал, подошел к столу, за которым сидели агроном Сытин и избач Тоня, и сказал:
— Добре. Зараз откроем собрание. Товарищи, — обратился он к сидящим станичникам, обводя их взглядом своих серых глаз. — Вот по просьбе товарищей я открываю собрание, чтоб, значит, укрепить нашу артель. Мы идем к кооперированию сельского хозяйства. А в кооперации, товарищи, и есть суть социализма. Понятно?
— Понятно, товарищ секретарь! — закивали сидящие на скамьях, хотя никто из них толком не понял, к чему это говорит секретарь станичной партоорганизации.
— Разговоры разговорчиками, — продолжал Незовибатько, — а дело делом. Балакать-то мы усе умеем. Я так разумею, ежели есть желание укрепить артель, то в добрый час! Давайте потолкуем, кто, стало быть, пожелает еще вступить в нее…
Из избы-читальни торопливо, словно боясь, что их насильно задержат здесь, вышли один за другим человек десять. Меркулов захохотал:
— Ай-яй! Как на крыльях улетели. Ровно их ветром сдуло ай водой снесло. Рад бы за ними погнаться, да гашник оборвался.
— Ничего, товарищи! — успокаивающе заметил Незовибатько. — Это же дело полюбовное. Желаешь — вступай в артель, не желаешь — неволить не будем.
