Мотт выскочил из повозки и принялся распоряжаться: кому что вынимать и куда ставить. Мы достали одеяла и, как я и надеялся, еду. Мне было велено оставаться в повозке и подавать вещи остальным.
— Боитесь, что убегу? — спросил я.
— Чтобы тебе верили, это надо заслужить, — сказал Мотт. — А тебе здорово придется постараться, — и кивнул на тюк у меня под ногами. — Подай-ка мне это.
Хотя главным был Коннер, Мотт, судя по всему, отвечал в нашем маленьком отряде за порядок. Мотт явно не был простым охранником. Я заметил, что он не каждый раз спрашивает разрешения у Коннера, а когда отдает приказы Крегану, тот беспрекословно их выполняет. Пока мы работали, Коннер сел на поваленное дерево и углубился в чтение потрепанной книги в кожаном переплете. Читая, он то и дело поднимал глаза, словно вглядываясь в каждого из нас, и вновь возвращался к книге.
Креган развел огонь, и Мотт велел всем нам сесть вокруг костра, чтобы Коннер мог с нами побеседовать.
— Побеседовать? — переспросил я. — А есть когда будем?
— Поедим после беседы, — ответил Коннер и, закрыв книгу, встал. — Садитесь, мальчики.
Я выпрыгнул из повозки и проскользнул к бревну, которое Роден и Тобиас придвинули к огню. Они не обрадовались моему соседству, но и сопротивляться не стали. Латамер сел рядом на корточки. Я хотел было предложить ему свое место, уж больно вид у него был болезненный, но решил, что он все равно откажется.
Коннер прокашлялся, чтобы привлечь наше внимание. Но мы и так уже во все глаза пялились на него.
— Я не рассказал вам, для чего мы собрали вас, мальчики, — начал Коннер. — Уверен, за время пути вы чего себе только не нафантазировали. Но то, что я задумал, вряд ли могло прийти вам в голову.
Тобиас расправил плечи. Он мне уже совсем не нравился, как и Роден. Хотя для того чтобы невзлюбить Родена, у меня по крайней мере было больше времени.
— Не могу отрицать, мой план связан с опасностью, — сказал Коннер. — Если он провалится, последствия будут ужасны. Но если нам все удастся, награда будет такой, какую вы и представить себе не можете.
Вот в этом как раз я не был уверен. Уж я-то способен вообразить все самое невообразимое.
— В конечном счете будет избран лишь один из вас. Мне нужен мальчик, который сможет доказать, что именно он лучше всех подходит для моего плана.
Тобиас поднял руку, видимо, желая продемонстрировать свое воспитание. В приюте, где я жил, руку поднимали только затем, чтобы влепить кому-то оплеуху.
