Размышляя о непригодности взятой с собой обуви для жизни в Шотландии, Джорджетт пришла к неутешительному выводу: она была плохо подготовлена для жизни в целом – будь то Шотландия или любое другое место.
Так что же она собой представляла как женщина? И какой женщиной ей хотелось бы быть?
– Но если траур закончился, почему вы одеваетесь так, словно он все еще продолжается?
Вопрос Элси поставил Джорджетт в тупик. Они в этот момент уже спускались по лестнице, где с висевших на стене портретов на них смотрели бородатые шотландцы. Действительно, почему? Еще месяц назад она должна была бы убрать подальше эти скучные мрачные платья и с головой окунуться в радостный водоворот светской жизни. Но не тут-то было. Она предпочла сбежать в Шотландию. Свое желание укрыться в Шотландии Джорджетт объясняла тем, что хотела немного пожить для себя. Но тогда почему она ничего не стала менять в своем образе жизни? Ведь даже гардероб остался прежний…
Джорджетт вывел из задумчивости громкий стук во входную дверь. И обе женщины разом вздрогнули.
– Кто бы это мог быть? – пробормотала Джорджетт. Неужели Маккензи? Или угрюмый слуга? А может, Рандольф? Но Рандольф не стал бы стучать. Да и слуга, по совместительству конюх, если уж и решил бы зайти в дом не через кухню, как обычно, так громко колотить в дверь не стал бы.
«Остается только Маккензи», – подумала Джорджетт. Ужасно волнуясь, она дрожащей рукой пригладила волосы. Хорошо, что она все-таки переборола брезгливость и приняла ванну после служанки. И хорошо, что позволила Элси ее расчесать, как бы ни было ей при этом больно. По крайней мере она предстанет перед своим новоиспеченным мужем в относительно опрятном виде. Ей почему-то хотелось, чтобы он пожалел о том, что теряет, когда она потребует аннулировать брак.
– Пойди и открой, – приказала она Элси, слегка подтолкнув служанку локтем.
– О, нет-нет. – Элси энергично покачала головой. – Я двери открывать не нанималась. Я и дома-то двери никому не открываю. Откуда мне знать, кого черт принесет?
– Не болтай чепуху! – в раздражении бросила Джорджетт и шагнула вперед.
Визитер, очевидно теряя терпение, снова стукнул в дверь – да так, что весь дом задрожал. Джорджетт левой рукой нажала дверную ручку – правой она прижимала к себе котенка, – и дверь распахнулась перед рыжеволосым парнем с кепкой в одной руке и собакой на веревке – в другой. И эта собака злобно скалила зубы (долговязому же парню с неопрятной клочковатой щетиной на подбородке на вид было не больше восемнадцати). Увидев котенка, черно-белый пес бросился к нему с отчаянной решимостью, сравнимой лишь с той, с которой голодные уличные мальчишки в Лондоне дерутся за сдобную булочку.
