Мне было приятно, что Крел заботится обо мне. Раньше у меня не было таких друзей, а в том, что этот прямой и честный Серый мне друг, не было никаких сомнений.
Я сама выбрала новую родину. Решение, принятое в снегах, в пылу битвы, оказалось верным. Нельзя считать чужой землю, которая обильно полита твоей кровью. Я сама решила, что люди, населяющие ее будут моим народом. И, несмотря на то, что мое тело пока плохо слушалось, душа полнилась решимостью разобраться в обычаях и законах этой земли, которую я отныне считала своей, стать ее частью.
Чуткое ухо охотника и воина среагировало на мое копошение и Крел вскинулся, открывая глаза, подошел ко мне и уселся на краешек кровати.
— Лежи, тебе еще нельзя вставать. Айнарра сказала, что ты потеряла много крови.
Угу. И не только крови, рука почти не шевелится, но меня сейчас волновало совсем другое. Я послушно откинулась обратно на подушки.
— Что с детьми?
На этот раз горло повиновалось мне.
— Все в порядке. Напуганы, но живы. Мало что помнят. Говорят, что пришли в себя в Лесу и отправились искать Дом. Шалион смог выбрать правильное направление. Дальше ты знаешь. Они беспокоятся о тебе. Как ты себя чувствуешь?
Уводит разговор в сторону от событий битвы? Ладно.
— Сносно. Как давно я тут лежу?
— Двое суток.
— Что? И все это время ты сидел со мной?
— Нет, — засмеялся он, — кто бы меня пустил.
Мне показалось он на миг замялся, но тут же продолжил:
— Айнарра сама лечила тебя. Меня пустили только сегодня. Пришлось сказать, что после Тропы я чувствую отголосок твоей боли, а ты моей.
— А ты чувствуешь?
— Да.
Я все же решилась задать вопрос.
— Адер?
— Мы нашли всех. Никто не выжил.
Он старался сказать это как можно спокойней, но меня хлестнуло его болью и горечью, как огнем. Он винит себя в том, что его не оказалось рядом. Я едва удержалась от всхлипа.
— Мне жаль, — тихо сказала я, — но они погибли не зря.
— Он был мне не только побратимом, но учителем, он почти заменил мне отца, а теперь…
Крел оборвал себя на полуслове, то ли пытаясь придать голосу твердость, то ли не желая смущать меня рыданиями.
— Я думаю, он вернется, — коснулась я закаменевшего плеча. Его Суть не будет сторониться людей. Он обязательно выйдет к жилью, возможно даже к Дому.
— Да. — согласился он. — Я надеюсь, хотя и грустно будет видеть его таким…
И вдруг уставился на меня во все глаза:
— Откуда ты знаешь про Суть?
— Я провела детство в Аризене. Там есть сказка про Охотников, я очень любила ее в детстве. И мы были вместе на Тропе, а там все видится иначе, мы знаем друг о друге гораздо больше, чем кажется.
