Мне совсем нечего рассказать о путешествии к границе. Снег и ветер в лицо, холод и бесконечная езда. Десять дней пути умещаются в одной фразе. Хотелось бы сказать, что мы сразились с ледяным драконом, победили разбойников и преодолели многочисленные препятствия. Но все было гораздо проще. Серые старались, как могли, оградить своих, теперь уже своих, девушек от трудностей дороги.
На третий день пути, на одном из постоялых дворов телеги сменили на сани. Предусмотрительные Серые заранее озаботились запастись ими. Северные воины вызывали у меня не только страх, но уважение и восхищение. Они были людьми, во многом даже более человечными, чем те, с кем до этого момента сталкивала меня жизнь. А странности в поведении можно было списать на особенности суровых условий выживания.
Компания Коррейна значительно скрашивала дорогу. За время пути я успела привыкнуть к его вниманию, да и остальные девушки охотно поддерживали с ним разговор.
Но сверток на дне сумке не давал мне покоя. Даже совсем обессиливая после долгого дня, я лежала ночами без сна, бездумно вслушиваясь в звуки.
Эта бессонница и стала причиной подслушанного разговора.
Для сна в постоялых дворах, расположенных вдоль дорог обычно служит одна большая, хорошо протопленная комната, иногда разделенная на мужскую и женскую половины. Ее легче нагреть, в ней лучше удается сохранить тепло. Так было и здесь: девушки и их служанки спали вместе, почти не раздеваясь, отделенные от мужской половины лишь занавесью.
— Не спишь?
Я вздрогнула от этого шепота. И замерла, чтобы не выдать себя ни звуком, ни движением. Но голос был обращен не ко мне. В ответ за занавесью кто-то завозился и хрипло предложил:
— Поговорим?
Этот голос я знала, он принадлежал Серому с открытым честным лицом, орлиным носом и странным клекочущим именем Крел.
— Они другие, помни об этом, — снова первый голос. Я узнала говорящего. Адер.
— Я знаю, — тихо ответил Крел.
— Слишком слабы. И слишком силен их страх.
— И это верно. Но она …
— Тогда не рычи на мальчишку. Он юн и глуп.
В ответ только короткий сухой смешок. И через паузу.
— Не хмурься. Я не трону твоего щенка. Но пусть помнит, это не его охота.
— Твоя?
Снова смешок. После чего первый голос надолго замолчал. И когда я уже рискнула пошевелиться, прозвучал новый вопрос:
— ЕГО? Ты думаешь, он..?
— Никогда не замечал за тобой склонности к гаданиям, — буркнул Крел, и нарочито шумно завозился, укладываясь.
Разговор прервался. Но в моих ушах он все еще звучал, бесконечно повторяясь раз за разом, заставляя вздрагивать. Не от того, что я боялась быть обнаруженной, а от услышанного и понятого. Потому что говорили они о Мел.
